Он резко обернулся почти с тем же неприязненным видом, как в аэропорту Мехико.
— Нет, сеньорита. Справлюсь сам.
Так же, как и там, Реджина не придала значения его тону.
— Вы здесь живете один? — Она провела пальцем по грубой деревянной столешнице, чисто выскобленной.
— Более или менее.
— Что это значит?
Рафаэль достал кружки.
— Иногда доктор Родриго передает на мое попечение пациентов. У меня достаточно места.
— Вы доктор?
— У меня есть диплом, если вы это имели в виду, сеньорита. — Ответ был более чем двусмысленным. — Простите, не могу предложить вам фарфор, — сказал он, наливая в кружки кофе, потом указал на сахарницу и молочник. — Прихватите, и пойдем в комнату.
— Здесь тоже очень мило, — натянуто улыбнулась Реджина. Она уселась на высокий деревянный табурет.
Рафаэль садиться не стал. Он прислонился к раковине и поднес свою кружку к губам. Реджина украдкой наблюдала за ним. Почему он ее волнует? Почему ей все время хочется смотреть на его смуглое лицо и тренированное сильное тело? Ну красивый мужчина, но она знала многих и попривлекательнее. Она закусила губу. Что за мысли? Она здесь не для того, чтобы флиртовать с мексиканцем! Ей надо завоевать доверие Люси и увезти ее на родину.
— Так вы полагаете, я должна здесь задержаться?
— Это вам решать, сеньорита.
— Сеньорита! Опять сеньорита! Неужели вам трудно говорить мне Реджина?
— Мой брат обращается к вам по имени, сеньорита?
— Разумеется, нет! — удивилась она. — С вашим братом мы едва знакомы.
— А со мной?
Тут он был прав. Но Реджину не покидало ощущение, что ее отношение к Рафаэлю совсем иного порядка. Ему она могла доверять.
— Мне кажется, вас я лучше понимаю, — задумчиво проговорила она. — С вами все по-другому.
Ее простые слова вызвали в Рафаэле бурю, которую он всеми силами старался смирить.
— Ошибаетесь, сеньорита! Наши отношения нисколько не… другие. То есть, нет никаких отношений! Наоборот! И вообще! Обращайтесь лучше с вашими проблемами к Хуану! — взвился он и холодно добавил: — Если вы выпили ваш кофе, можем…
— Я еще не допила! — обиделась Реджина. — И не понимаю, чего вы так разнервничались. Я, можно сказать, сделала вам комплимент.
— Я не нуждаюсь в комплиментах, сеньорита. — Он резко отвернулся, поставил кружку в раковину и нетерпеливо забарабанил пальцами по бедру.
Дрожащими руками Реджина взяла свою кружку:
— Если вам так неприятно мое общество, не понимаю, зачем вы меня сюда привезли.
— Потому что мне стало вас жаль, — не поворачиваясь, ответил Рафаэль.
Она одним глотком допила кофе, обжигая язык и губы.
— Ваша жалость нужна мне так же, как вам мои комплименты. Я готова. Можем идти.
Обратный путь они проделали в полном молчании. И, только выйдя из «лендровера», у ступеней асьенды Реджина порывисто обернулась:
— И все-таки спасибо за кофе! У вас очень уютный дом.
Глаза Рафаэля потемнели, мучительный взгляд на короткую секунду задержался на ее чувственных губах с опущенными уголками, но хриплый голос нисколько не потеплел:
— Не стоит, сеньорита! Не стоит! — Он снова завел мотор, но его остановил оклик матери:
— Рафаэль! Минуточку, Рафаэль!
Донья Кончита величественно спускалась по широкой лестнице. На Реджину она не обратила ни малейшего внимания, та отступила в сторону. Донья Кончита подошла к автомобилю и начала говорить с сыном по-испански. Реджина почувствовала себя здесь лишней и стала подниматься по пологим ступеням.
— Минуточку, сеньорита! Мне надо с вами поговорить.
Реджина остановилась.
Рафаэль открыл дверцу и вышел.
— Не вмешивайся, мадречита, — строго сказал он.
Донья Кончита посмотрела на него с упреком:
— Но этому надо положить конец! Хуан совсем сошел с ума. Мисс Лорд должна немедленно увезти ребенка!
Реджина растерянно переводила взгляд с одного на другого.
— Но именно этого я и хочу… — начала она, но Рафаэль резко оборвал ее:
— Сеньорита, моя мать прекрасно понимает, что для девочки будет потрясением снова потерять то, что она обрела, и оказаться в условиях, о которых она ничего не помнит.
— И что ты предлагаешь, Рафаэль? — дрожащими губами спросила донья Кончита.
— Чтобы ты дала мисс Лорд время ближе узнать племянницу и при благоприятных обстоятельствах поговорить с ней о родителях.
— И сколько это будет продолжаться? — Ее возглас был похож на вопль. — Как может мисс Лорд заниматься ребенком, если Хуан ни на шаг не отпускает его от себя?