Санчес принес ребенка в монастырь Святого Михаила, где падре Эстебан взял заботы о нем на себя. И только спустя много времени, когда девочка смогла говорить, выяснилось, что она англичанка и страдает потерей памяти.
Дальнейшие поиски потерпевшего катастрофу самолета закончились успешно. Действительно, в горах разбился самолет, выполнявший рейс из Бразилии, на борту которого была английская семья…
Реджина, приняв ванну и завернувшись в махровое полотенце, задумчиво сидела перед большим зеркалом за туалетным столиком. Мысль о том, что сейчас придется спуститься к семейному обеду, доставляла ей мало удовольствия. Вчера вечером ей принесли еду прямо в комнату. Это был тактический ход доньи Кончиты, которая хотела доказать, что, несмотря на то что Реджина живет на асьенде, гостьей ее не считают.
Сегодня к обеду приедет Рафаэль, но это мало ободряло Реджину. Он обходился с ней так, что она не знала, как себя держать. Кроме того, у нее возникло такое ощущение, что его отношение определяют какие-то условия, о которых она не имеет понятия.
Была еще одна причина, по которой ей не хотелось обедать со всеми, — Карла. Эта сестра Рафаэля с самого начала не скрывала своей неприязни, хотя Реджина и не понимала почему. Днем они снова столкнулись за ленчем. Ре джине пришлось есть его не у себя в комнате, ради того чтобы побыть с Люси. Она порадовалась, что их посадили рядом. Разумеется, это было распоряжение доньи Кончиты. Но напротив села Карла, которая все портила.
Ленч, обед по-испански, был обильным. То и дело наполнялись вином бокалы, велись светские беседы. Первым блюдом подали тонкую кукурузную лепешку, свернутую в трубочку, с начинкой из пряной мясной приправы с луком и какими-то овощами, пропитанной острым чили. Реджина спросила Люси, как это называется. Похоже, вопрос удивил девочку, но она довольно вежливо ответила:
— Такое.
Чтобы разговор не прервался, Реджина ласково продолжила:
— А у нас дома нет такого блюда, да, Люси? У нас готовят оладьи с сиропом. Помнишь? Ты их так любила!
— Разве? — Люси недоверчиво посмотрела на нее. — Я не помню, сеньорита.
Реджину покоробило это обращение из уст племянницы.
— Не называй меня сеньорита, Люси, — тем не менее ласково сказала она. — Говори мне тетя Реджина или просто Реджина. Мы ведь с тобой родственники, и было бы глупо обращаться ко мне как к чужой!
— А может, вы и есть ей чужая! — вызывающе заявила Карла. — Откуда мы знаем, что вы та, за кого себя выдаете? Вы нам не предъявили никаких документов, сеньорита!
— Карла! — вмешалась донья Кончита. — Не забывай, мисс Лорд — наша гостья!
— А правда, откуда вы знаете, что она моя тетя? — подала голосок Люси, и Реджина поняла, что снова оказалась на исходной позиции.
— Послушай, Люси. — Она решительно взялась за свою сумочку, висевшую на спинке стула. — У меня есть фотографии. Хочешь посмотреть? Там ты и… кое-кто еще.
— Думаю, для этого еще не пришло время, сеньорита, — поспешно остановил ее Хуан. — Пока рано прибегать к шоковой терапии.
Не посмев возразить хозяину асьенды на глазах всей семьи, Реджина неохотно повесила сумочку обратно.
Ей никогда ничего не добиться, пока будут вмешиваться дон Хуан или Карла!
Второе столкновение с Карлой за этот день произошло, когда после обеда Реджина сняла джинсы, на которые все время косилась донья Кончита, и надела легкое зеленое платье. Карла приняла это преображение по-своему.
— И чего вы хотите добиться на этот раз? — язвительно спросила она, встретившись с Реджиной на выходе, когда та шла на лужайку, чтобы поиграть с Люси.
— Не понимаю, что вы имеете в виду, — далеко не смиренно возразила Реджина.
— О, сеньорита, еще как понимаете! — нагло заявила Карла. — Вы поняли, почему девочка хочет остаться здесь. Вам у нас тоже понравилось. Думаете, мой брат филантроп и захочет вместе с племянницей удочерить и вас?
У Реджины перехватило дыхание.
— Как вы смеете говорить такие невозможные вещи?!
— Не такие уж невозможные. Вы напялили вот это, — она сделала пренебрежительный жест в сторону Реджины, — чтобы привлечь внимание Хуана? А знаете, может быть, вам этот трюк и удастся. Хуан слаб на женский пол!
Реджина чуть не захлебнулась от негодования. Но в этот момент появилась донья Кончита, которая с удовлетворением заметила: