— Это я заметила, — скривила губы в горькой усмешке Реджина.
— Что вы хотите этим сказать? — в его голосе звучало искреннее недоумение.
— Я… Ну, он попросил меня помочь напечатать несколько… довольно много писем, чтобы разделаться с залежами почты.
— Когда? — Рафаэль помрачнел.
— Как раз тогда, когда я хотела побыть с Люси! — с вызовом ответила Реджина и, сбавив тон, пояснила: — Я понимаю, что должна как-то отплатить за свое проживание на асьенде…
— Вы больше никогда не будете работать секретаршей Хуана, сеньорита! — пришел в негодование Рафаэль. — Это я вам обещаю. И вы никому ничего не должны!
Реджина не знала, как реагировать на такой резкий выплеск эмоций. Все, что ей пришло в голову, было тихое «спасибо».
«Лендровер» свернул во двор монастыря, из дверей радостно выскочила Люси, заслышав гул мотора. Но ее лицо вытянулось, когда она увидела, что это всего лишь Реджина и Рафаэль.
— Привет, Люси! — Реджина постаралась не заметить ее мины. Она вышла из машины и пошла навстречу девочке. — Дон Рафаэль хочет взять нас с тобой на прогулку.
Люси еще больше скривилась:
— Не хочу ехать на этой старой развалине, — нагло заявила она. — Дядя Хуан заберет меня на своем «кадиллаке»!
— Нет, Люси! — строго сказал Рафаэль избалованному ребенку. — Дядя Хуан сегодня не приедет. — Люси сморщила мордочку. — Где падре?
— Здесь! — Падре Эстебан появился в дверях. — Заходите, выпейте парного молока.
— Пьете козье молоко? — обратился Рафаэль к Реджине.
Что она могла ответить? Что никогда не пробовала его?
— С удовольствием!
Падре Эстебан провел их по прохладному коридору в трапезную, где до этого, по всей видимости, завтракала Люси. На грубом столе стояли молоко, кукурузные лепешки и блюдо с апельсинами и персиками.
Козье молоко показалось Реджине немного странным на вкус, но гораздо легче коровьего. Однако от еды она отказалась. С интересом прислушивалась она к разговору монаха с Рафаэлем, который шел на испанском, потому что падре плохо владел английским.
— Но, возможно, скоро буду говорить на нем бегло. — Он с улыбкой посмотрел на Люси, и девочка засветилась в ответ.
Похоже, ее отношения с падре Эстебаном были не менее теплыми, чем с Хуаном Куэрасом. А что еще остается бедной сироте? У Реджины сжалось сердце. Однако, когда гости поднялись, Люси вцепилась в руку падре и расплакалась.
— Я лучше останусь с тобой! — хлюпая, попросила Люси.
— Не сегодня, девочка, не сегодня. Езжай с тетей, которая здесь только ради тебя.
— Она не моя тетя! — запротестовала девочка. — Дядя Хуан сказал, что я теперь маленькая мексиканка, а она англичанка!
Рафаэль обменялся с Реджиной быстрым взглядом, но Реджина увидела, сколько в нем понимания и сочувствия. Ей стало легче.
— Хуан был не прав, детка, — спокойно сказал Рафаэль. — Ты тоже англичанка. Иначе откуда бы ты знала английский? И твоей тете очень грустно, когда ты с ней так обращаешься. Не забывай, что она знает тебя с рождения. Твоя мама была ее сестрой. Уверен, ты уже вспоминаешь родителей. Подумай, каково ей, когда ты отрекаешься от своей семьи. Дядя Хуан не должен был такого говорить!
— Но дядя Хуан сказал, что она увезет меня в ледяную страну, где нет солнца!
Рафаэль нетерпеливо махнул рукой:
— Он сочинил тебе сказку. На самом деле он никогда не был в Англии и не знает, как там.
— А ты был, дядя Рафаэль?
— Разумеется.
— И видел там солнце?
— А как же иначе? Без солнца никто не может жить!
— А какая она, Англия?
— Маленькая, очень зеленая страна, где живут милые, доброжелательные люди.
Люси выпятила нижнюю губу:
— А если мне там не понравится?
Рафаэль мягко взял ее за плечо:
— Люси, всему свое время. Зачем заранее плакать? Сейчас мы все вместе поедем в горы, и ты увидишь, что твоя тетя вовсе не чудовище, которое тебе нарисовал… нарисовало твое воображение.
Люси робко посмотрела на Реджину:
— Только я сяду впереди, рядом с тобой, дядя Рафаэль!
— Мы все там уместимся. — Рафаэль был на редкость терпелив и тактичен. — До свидания, — попрощался он с падре Эстебаном.
По дороге к «лендроверу» Реджина тихонько шепнула Рафаэлю:
— Не знала, что вы были в Англии.
— Я и не был.
— Но…
— Ложь во спасение, сеньорита. Обещаю, я в ней покаюсь на исповеди. — Он поднял Люси и посадил на сиденье рядом с собой. — Ну что, поехали?