— Рафаэль! — Она не заметила, что вслух назвала его по имени. — Я… я думала… там ты… Я думала, ты лежишь… и никто…
Рафаэль исчез из поля ее зрения. Он вышел в коридор и ожидал, что Реджина последует за ним. Но, заметив, что она не двигается с места, нетерпеливо обернулся.
— Сеньорита, меня ждут дела. У Педро двусторонняя пневмония после долгого пребывания в воде. Мне некогда…
Слишком долго державшаяся на ногах Реджина больше не могла превозмогать боль. Ее силы иссякли, спина превратилась в сплошную рваную рану, на лбу выступили крупные капли пота, она стала бледнее смерти.
— Хорошо, что с тобой все в порядке…
Только теперь Рафаэль заметил: с ней что-то не так. Он бросился к Реджине и подхватил обмякшее тело на руки.
— Матерь Божья! Что с вами?!
— Я… я упала с лошади… Мне жаль… — Благословенный обморок выключил ее сознание.
Когда Реджина очнулась, она лежала в той самой комнате. Соседняя кровать была пуста. Кто-то снял с нее одежду. Реджина попробовала пошевелиться, и все тело сразу пронзила боль. Однако она была переносимой. За окнами было еще светло, но солнце клонилось к закату. Скоро стемнеет… Боже! Скоро все узнают, что она наделала! А что с лошадью?
Отворилась дверь, и к постели подошел Рафаэль.
— Как вы? — улыбнулся он ей, но в глазах читалась тревога.
Реджина неуверенно кивнула и натянула простыню до подбородка, представив себе, что, может быть, это он раздевал ее.
— Спасибо, лучше. Простите, что причинила вам неприятности. Я пойду? — Она дернулась, но тут же упала на подушку.
— Еще не время, сеньорита, — покачал головой Рафаэль. — Потребуется несколько дней постельного режима. Вам еще повезло!
Ее глаза расширились.
— Но… это невозможно!
— Нет?
— Нет! — Она беспомощно взглянула на Рафаэля. — Я не могу. Боже! Что я натворила! И никто не знает, где я и что с лошадью.
— Не беспокойтесь, сеньорита. Лошадь в конюшне, а моя семья извещена. Я сообщил, что вы сейчас нетранспортабельны. Жаль, конечно, — он поиграл желваками, — но что поделаешь! Серьезных травм позвоночника нет. Через два-три дня увидим, подтвердится ли мой диагноз.
— Вы сердитесь на меня? — тихо спросила Реджина.
— Сержусь? Почему, сеньорита?
Реджину задел его бесстрастный тон, но она постаралась как можно спокойнее объясниться:
— Вы стоите тут и делаете вид, что все нормально, будто я не вторглась в ваш дом незваным гостем и не поставила вас в неловкое положение. А должны бы…
Рафаэль сунул руки в карманы своих светлых вельветовых брюк.
— Вы моя пациентка, мисс Лорд, и я отношусь к вам как к пациентке.
— О! Большое спасибо! Надеюсь, что вы именно так относились ко мне, когда раздевали и укладывали в постель! — Реджине хотелось задеть его, но Рафаэль бесхитростно ответил:
— Не надо стесняться. Я врач. Я осматривал много женщин. Я принимал роды. Вы просто еще одна пациентка.
Реджина чуть не расплакалась:
— Понятно. На другое я и не надеялась.
Он вынул руки из карманов, и Реджина заметила, что они сжаты в кулаки.
— Я принесу вам поесть. Вы, наверное, голодны.
Комок подступил к ее горлу. Она подумала о том, как хотела заботиться о нем, а теперь вот… Слезы потекли сами собой.
— Простите меня, — сокрушенно прошептала Реджина, пряча глаза. — Я дура. Не сердитесь на меня, пожалуйста!
Она не видела, как страдальчески передернулось его лицо:
— Я же сказал вам, что не сержусь. Вы приехали сюда из лучших побуждений. Я ценю это. А теперь вы моя пациентка…
— Ах, Рафаэль… — Она порывисто схватила его за запястье, не заметив, что снова назвала его по имени. — Неужели вы должны быть так холодны, так отстраненны? У вас совсем нет чувств?
— Я принесу вам супа, сеньорита, — Рафаэль высвободил свою руку и вышел.
Обессиленная, Реджина упала на подушку.
Глава 10
Наутро после ее падения Рафаэль прислал индейскую девочку Эву Мехор, которая взяла заботы о больной на себя. Она меняла ей белье, приносила лекарства и еду. Рафаэля Реджина теперь видела только по утрам во время осмотров. С бесстрастным выражением лица он откидывал простыню и умелыми прохладными руками ощупывал ее спину и таз. Реджине пришлось привыкать принимать эти обследования без стеснения. Она теперь даже ждала этих приходов и жалела, что они слишком коротки. Касания его рук были хоть каким-то подобием ласк, о которых она мечтала. Заканчивались осмотры всегда одинаково. Рафаэль обменивался с Эвой парой фраз на испанском, бросал поспешное «адьос, мисс Лорд» и исчезал.