Глава 3
Реджина еще никогда не спала на шелковых простынях. Она и не знала, что такие существуют. В ее доме были бязевые на лето и фланелевые на зиму.
После автомобильной катастрофы, в которой погибли родители, в ее жизни все переменилось. Сьюзен тогда уже была замужем. Ей самой было всего лишь четырнадцать. Пришлось переехать к сестре. Приятного в этом было мало. Они всегда были не похожи.
После рождения Люси сестра перестала следить за собой, жутко располнела, и ее муж Роберт все чаще клал глаз на Реджину. Сьюзен ревновала, Реджина ничего не замечала. Она по-дружески относилась ко всем людям. А когда его намерения стали очевидны даже ей, переполошилась и была рада, что с отъездом в колледж появилась возможность покинуть семью сестры. И все-таки их смерть была для нее шоком.
Реджина вытянула ноги. Комната, в которой ее разместили, была самой красивой из всех, которые она когда-либо видела. Стены обиты карамельного цвета шелковыми шпалерами, занавески на высоких окнах и покрывало на широкой кровати — из блестящего узорчатого дамаста. На полу белый ворсистый ковер овальной формы. Рядом с комнатой отдельная роскошная ванная.
После отъезда Рафаэля донья Кончита провела ее в дом. Реджина отметила, что пожилая леди тоже была не в восторге от ее визита, но, по крайней мере, держалась приветливее. Она предложила Реджине пройти в отведенную комнату, куда ей принесут поесть. Реджина с благодарностью приняла предложение, потому что устала от дороги и волнений, да и для разговоров время сейчас было неподходящее. Но тут открылась дверь из соседнего помещения, и появился мужчина, который мог быть только Хуаном Куэрасом. Сходство с Рафаэлем было разительным, только он был смуглее и ростом с нее.
— Я слышал, подъехала машина, — обратился он к матери на английском. — Это Рафаэль?
— Был Рафаэль и снова нет, — поджала губы мать. — Это мой сын, дон Хуан Куэрас, сеньорита.
Реджина приветливо улыбнулась:
— Рада познакомиться, сеньор. Благодарю за гостеприимство.
Хуан присмотрелся к ней и с усмешкой покачал головой:
— Вы — тетя нашей малышки? Невероятно! Вы сами еще ребенок! — Слова были похожи, а вот тон, которым они сказаны, совсем другой, чем у брата.
Похоже, этот человек здесь единственный, кто ничего не имеет против ее приезда в Гуадалиму, хотя именно у него и могут быть на то основания.
Донья Кончита неодобрительно посмотрела на восторженное лицо сына:
— Я предложила мисс Лорд отдохнуть с дороги. О будущем ребенка поговорим завтра.
— Это и ваше желание, сеньорита? — недовольно спросил Хуан.
Реджина не знала, как реагировать.
— Я действительно устала, — наконец сказала она.
Мать Хуана облегченно вздохнула:
— Хесебель проводит вас. Ваша комната готова. Хесебель — наша экономка. Если будет что-нибудь нужно, обращайтесь к ней.
— Спасибо, вы очень любезны.
Донья Кончита вышла позвать экономку, и они с Хуаном остались одни.
— Скажите, мисс Лорд, — заговорил Хуан. — Брат рассказал вам, как близко к сердцу я принимаю судьбу малышки. Люси, кажется?
— Да, ее зовут Люси. — Реджина немного расслабилась. — И я должна вас поблагодарить за заботу о ней. Падре Эстебан написал мне, что она часто бывает у вас.
Темное лицо Хуана просияло.
— Мы с ней друзья!
— Ваше внимание, несомненно, облегчило ей жизнь в этой ситуации, — улыбнулась Реджина. Она обвела взором зал. — А этот прекрасный старый дом должен был ей очень понравиться.
Хуан ничего не успел ответить — вошла его мать со старой индианкой, лицо которой было испещрено морщинами, а глаза смотрели молодо и проницательно. «Вряд ли что может укрыться от этих глаз!» — подумала Реджина.
— Вот мисс Лорд. Позаботься о ней, Хесебель, — приказала донья Кончита.
— Да, сеньора! — кивнула хозяйке Хесебель и повернулась к гостье: — Пойдемте, пожалуйста.
— Идите с Хесебель, мисс Лорд! — Донья Кончита сцепила пальцы, сверкнув целым кладом драгоценностей. — Завтра утром увидимся.
— Спасибо. Спокойной ночи, сеньора! Сеньор! — Реджина ступила вслед за экономкой на лестницу, а слуга нес за ними ее чемодан и дорожную сумку…
И вот она лежит на шелковых простынях и уговаривает себя заснуть — завтра предстоит тяжелый день. Однако после шума Лондона за окном ее квартиры уснуть в этой дивной тишине трудно. Неужели на другой половине Земли сейчас кипит жизнь? И может быть, Дэвид Халлем как раз в этот момент диктует кому-нибудь письмо.
Дэвид не хотел отпускать свою незаменимую секретаршу в Мексику. Он холодно сообщил, что соответствующие органы должны привезти ребенка для идентификации в Англию, где он потом и будет жить. Дэвид не был бесчувственным монстром, просто обиделся, когда Реджина отказалась выйти за него замуж. Он сделал ей предложение, как только пришло известие о гибели сестры с семьей, и думал, что она с радостью примет его. Дэвид, высокий блондин с добрым нравом, был ей, конечно, симпатичен, и многие в бюро ей завидовали, но она-то не сомневалась в своих чувствах к нему, вернее, в их отсутствии. А спасаться от одиночества, разыгрывая роль добропорядочной домохозяйки в пригородном доме, купленном по ипотеке, прикидываться любящей женой и матерью ей совсем не хотелось.