О истина! Создай ты нам поэтаИ дай ему ты вырвать язву эту!Ведь я из этой шайки озорнойЕдва ль не самый член ее шальной,Умеющий в душе ценить благое,Но, в жизни, часто делавший другое,Я, помощи не знавший никогда,Столь надобной в незрелые годаБоровшийся с кипучими страстямиЗнакомый с теми чудными путями,Что к наслажденью завлекают нас,Дорогу там терявший каждый раз,Уж даже я свой голос возвышаюИ в развращенье нравов обвиняюВсех тех господ. Насмешливый мой другС коварною улыбкой скажет вдруг:«Да чем же ты их лучше, сумасшедший!»[63]Над переменой, чудно происшедшейВ моих речах, подивятся друзья.Пусть так! Когда поэта встречу я,Который, как Джифорд, с душою редкойСоединит талант к сатире едкойИ станет защищать от зла добро,Тогда свое я положу перо,Я подниму лишь голос, чтоб приветомЕго почтить, хоть и меня при этом,Как всех других, он будет бичеватьИ со стези порока совлекать. […] Вот вам пример какой прекрасный дан!Чем Блумфильду уступит брат Натан?[64]Иль Феб ему откажет в одобренье?Зажглось в Натане — коль не вдохновенье,То рвение к рифмованным строкам.Священный пыл больным его мозгамВсецело чужд, хоть ум его затмился…Крестьянина ль век горький прекратился,Иль кто-нибудь огородил свой луг,[65]Хвалебной оды тотчас слышен звук!Ну что ж, когда британская натураТак восприяла яркий свет культуры,Пусть властвует поэзия в сердцах,И в мастерских цветет, и в деревнях.Смелее в путь, башмачники-поэты[66]Тачайте стансы так же, как штиблеты!Вы музою плените милых дам,А, кстати, сбыт найдете башмакам.Пусть вдохновеньем неуч-ткач кичится,И пусть портной в стихах распространитсяСвободнее, чем в счетах. Светский франтВознаградит живой его талантИ за стихи ему заплатит сразу,Лишь за свои расплатится заказы. Воспев поэтов славных, я готов,Парнаса чтить непризнанных сынов.Раскрой, Камбель,[67] свое нам дарованье!К бессмертию святое притязаньеКто, коль не ты, осмелится иметь?А ты, Роджерса![68] Умел ты раньше петьТак сладко нам… Припомни блеск былого[69]И вдохновись воспоминаньем снова…Дай нам услышать нежный голос твойИ Феба возведи на трон пустой!Будь славен сам, прославь свою отчизну.Не вечно ж муза будет править тризнуПеред могильным Коупера[70] холмом,Переходя в отчаянье немомПлести венок над скромною могилой,Где Борнс[71] лежит, ее поклонник милый?Не вечно, нет! Хоть презирает ФебПевцов которых манит только хлеб,Которым глупость служит вдохновеньем,Все ж видит он порою с утешеньем,Как бард иной без вычурных гримасБесхитростною песней тронет нас.В свидетели Джифорда вызываю,С ним Макнэйля и Сотби приглашаю![72] […] Случалось слышать мне, что в наши дниЛишь призраки блестящие одни,Лишь вымыслы одни воображеньяВлекут к себе поэтов вдохновенье.Художники и прозы и стихаИ впрямь теперь, как смертного греха,Чураются словца «обыкновенный»;Но иногда свой луч проникновенныйВ певца захочет правда заронить,Очарованье песне сообщить…Пускай, ценя высоко добродетель,Докажет это мой живой свидетель,Мой Крабб[73] любезный, музы сельской жрец,Природы лучший, преданный певец. […] О Вальтер Скотт, пусть твой оставит генийКровавую поэзию сражений[74]Ничтожествам! Пусть ожиданье мздыИх вдохновляет жалкие труды!Талант ведь сам всегда себя питает.Свои сонеты Соути пусть кропает,Хотя к весне и так уж каждый годЕго обильной музы зреет плод.Вордсворт поет пусть детские рулады,Пускай Колриджа милые балладыГрудным младенцам навевают сны;Льюисовой фантазии сыныВ читателей пускай вселяют трепет;Пусть стонет Мур,[75] а Мура сонный лепетПускай Странгфорд[76] бессовестный крадетИ с клятвою Камоэнсом зовет.Пускай Гейлей плетется хромоногий,И Монтгомери бред несет убогийИ Грамм-ханжа[77] пускай громит грехи,И полирует Боульс свои стихи,[78]В них до конца и плача и вздыхая;Карлейль, Матильда,[79] Стотт, — вся банда злая,Что населяет сплошь теперь Груб-стритИли Гросвенор-плэй[80] — пускай строчит,Покуда смерть от них нас не избавитИль здравый смысл молчать их не заставит.Ужель к тебе, наш славный Вальтер Скотт,Язык ничтожных рифмачей идет?Ты слышишь ли призыв проникновенныйДавно уж звуков лиры ждут священнойИ девять муз, и вся твоя страна,А лира та тебе ведь вручена!Иль Каледонии[81] твоей преданьяТебе сумели дать для воспеваньяЛишь похожденья клана молодцов,Мошенников презренных и воров,Иль, сказочек достойная ШервудаИ подвигов геройских Робин Гуда,Лишь темные Мармьоновы дела?[82]Шотландия! Хотя твоя хвалаПевца ценнейшим лавром украшает,Но все ж его бессмертьем увенчаетВесь мир, не ты одна. Наш Альбион[83]Разрушится, в сон мертвый погружен.Но не умрет певец наш вдохновенный!О славе той страны благословенной,Об Англии потомкам он споетИ перед миром честь ее спасет. вернутьсяДа чем же ты их лучше, сумасшедший? — Позднее Байрон напишет: «Достаточно сумасшедший в то время и не сделавшийся с тех пор более благоразумным».
вернутьсяЧем Блумфильду уступит брат Натан? — В примечаниях к поэме Байрон называет Н. Блумфилда «беспомощным рифмоплетом», равно как и его брата, известного поэта Р. Блумфилда (1766–1823).
вернутьсяИль кто-нибудь огородил свой луг… — Намек на стихотворное сочинение Н. Блумфилда «На ограждение Гонингтонского луга».
вернутьсяСмелее в путь, башмачники-поэты! — поэт Р. Блумфилд в юности работал башмачником в Лондоне, чтобы свести концы с концами.
вернутьсяТ. Кэмпбелл (Камбель) (1777–1844) — шотландский поэт и издатель, выпустивший несколько сборников стихотворений и поэм.
вернутьсяС. Роджерс (1763–1855) — слава этого поэта прогремела во времена, когда критерии оценок стихотворных произведений оставались еще весьма низкими. Из произведений Роджерса, получивших тогда известность, можно отметить стихи, вошедшие в сборник «Приятность воспоминаний» (1792), эпическое сочинение «Колумб» (1814) и томик путевых набросков в стихах «Италия», изданный в 1822–1828 гг. Незадолго до смерти Роджерс отклонил венок лауреата.
вернутьсяПрипомни блеск былого… — «Роджерс не оправдал надежд, вызванных его первыми стихами, но за ним все-таки остаются большие заслуги» (Байрон).
вернутьсяУ. Каупер (Коупер) (1731–1800) — поэт-сентименталист, переводчик Гомера. Удачно дебютировал сборником стихов «Ольнейские гимны» (1779); в 1782 г. выпустил сборник сатир, куда вошли также лирические стихи. Из поэм Каупера наибольший интерес представляют «Джон Джильпин», написанный в балладной форме и представляющий собой обработку устного рассказа Джейн Остин, а также поэма «Труд». Представляют интерес письма Каупера, изданные посмертно.
вернутьсяР. Бернс (Борнс) (1759–1796) — прославленный шотландский поэт, автор песен и баллад.
вернутьсяС ним Макнэйля и Сотби приглашаю! — Г. Макнэйль (1746–1816) автор популярных шотландских баллад. У. Сотби (1757–1833) — переводчик «Оберона» Виланда и «Георгик» Вергилия, а также автор эпической поэмы «Саул».
вернутьсяД. Крабб (1754–1832) — английский поэт, автор повествовательных поэм «Селение», «Приходская книга», «История Холла» и др. «Я считаю Крабба и Колриджа, — писал в примечаниях Байрон, — первыми поэтами нашего времени по силе их дарования».
вернутьсяКровавую поэзию сражений… — Романы и исторические хроники В. Скотта изобилуют батальными сценами.
вернутьсяТ. Мур (1779–1852) — ирландский поэт.
вернутьсяП. Клинтон, виконт Странгфорд (1780–1855) — дипломат, переводчик стихов Л. Камоэнса.
вернутьсяГэйли (Гейлей), Монтгомери, Грэм (Грамм) — третьестепенные авторы, чьи имена вошли в историю английской литературы исключительно благодаря упоминанию в поэме Байрона.
вернутьсяИ полирует Боульс свои стихи… — Байрон говорит о цикле из 14-ти сонетов У. Боулса, напечатанных в 1789 г.
вернутьсяФ. Г. Карлейль (1748–1825) — влиятельный опекун юного лорда Байрона; автор трагедии «Месть отца».
вернутьсяГруб-стрит (в XIX в. переименована в Мильтон-стрит) — улица Лондона, которую, по словам С. Джонсона, некогда населяли ремесленники от литературы. С тех пор название улицы стало нарицательным, обозначая опусы низшего художественного достоинства. В этом же смысле упоминает Байрон и Гросвенор-плэйс.
вернутьсяКаледония — латинское название северной части Британии. В дальнейшем — поэтическое название Шотландии.
вернуться…темные Мармьоновы дела — Мармион, герой одноименной поэмы В. Скотта, авантюрист и интриган, однако не без кодекса чести.
вернутьсяАльбион — поэтическое название Англии. Происходит, вероятно, от лат. albus — «белый» по ассоциации с еемеловыми обрывистыми берегами.