«Ну вот, напросилась! – голая и дрожащая женщина стояла она, обхватив руками толстый ивовый ствол, накренившийся к воде. – Сейчас будет больно!»
Нежные половинки пышных ягодиц нервно сжимались и разжимались.
– Залезай верхом на ствол! – последовал новый приказ. – Свесь руки и ноги!
Леди подчинилась.
– Ну, начнем!
Удар за ударом покрывали гладкую кожу красными полосами, но мужественно молчала, не приказывая остановиться.
Плечи красавицы порозовели и сотрясались от учащенного дыхания, тонкие ноздри пугливо раздувались в предчувствии следующего удара. Три пурпурно – красные полосы пересекли ягодицы цвета слоновой кости и, все нежное тело девушки трепетало в ожидании продолжения наказания. Нежное тело вздрагивало и изгибалось, подставляясь ударам, жив своей жизнью, в которой не было ничего кроме душераздирающей боли. Где-то там, на краю сознания они чувствовала, что по бедрам и ногам текут теплые ручейки, между ног стало мокро и горячо, а в голове мелькнула мысль: «Меня высекли до крови!»
– Может, хватит? – Спросил он, понимая, что чистой, не тронутой кожи на попе уже не осталось ни одного нетронутого участка.
Вместе с тем, по движению желваков на скулах женщины было заметно, что она изо всех сил пытается настроить себя на дальнейшую порку. Очередной удар с отчетливым звуком врезался в расслабленные ягодицы. При этом кончик прута безжалостно рассек податливую плоть левой «половинки».
– Нет! – Коротко ответила она, продолжай!
Вдруг в ее голове родилась странная мольба: «Секи сильнее! Наказывай меня еще! Спускай с мою грешную кожу! Бей так, чтобы моя душа покинула грешную оболочку! Мой смертный грех я должна искупить смертным покаянием! Бей так, чтобы кожа пропала вместе с моим грешным телом! Я не достояна ласки, я достойна только боли! И ивовый прут, словно услышав мольбы исстрадавшейся души, стал впиваться в тело, просекая кожу на бедрах самым кончиком, пробивая в местах перекрещивания полос капельки крови. Леди Эвелине, давно отвыкшей от подобных наказаний, что свист прута раздающийся за спиной, заканчивается ударом грома, пронизывающим все тело насквозь. Казалось, шквал молний и раскаты грома обрушились на тело и душу женщины.
Самое интересное случилось потом: тело перестало реагировать на боль. Она слышала свист, но боль куда-то пропала. Тело стало легким, как пушинка из той перины, что взбивала на ночь служанка. Вот и все, подумала она, – моя душа отлетает в рай. Женщина уже не кричала, но продолжала глубоко дышать, хватая ртом влажный воздух. От нахлынувшей истомы она не смогла удержаться, руки подогнулись, она упала на локти. Так длилось еще долго, до тех пор, пока женщина не осознала, что больше вытерпеть не в силах: кровь уже не раз и не два была пролита.
«Похоже, моя верная леди сомлела! Ну, ничего, сейчас я приведу его в чувство!» – Решив напоследок оставить о своем мастерстве наилучшее впечатление, рыцарь полоснул одновременно оба полушария беспомощной жертвы так сильно, на сколько вообще был способен. Прутья, на выдержав, разломились.
– Хватит, ты победил! – леди попыталась слезть с дерева, сохраняя достоинство, но это оказалось не так просто. – Помоги мне слезть с дерева!
Каждое движение Эвелины напоминало о суровом наказании. Ей пришлось воспользоваться помощью сэра Гилфорда.
Тот так аккуратно снял Эвелину с дерева, что его элегантности и ловкости мог бы позавидовать любой джентльмен.
К леди возвращалось понимание того, где она находится, и что она совершила, точнее что с ней совершил верный рыцарь.
«Боже, я великая грешница! И почему меня не уволокли черти в Ад? У них же была такая возможность! Вот я, стою перед ним голая, высеченная, – думала леди Эвелина, – он может по рыцарски повалить меня на траву и взять силой! По глазам вижу, что он меня хочет, однако придется мне самой сделать первый шаг!»
«Я изменил своему долгу, я изменил своему сюзерену! – Его душа страдала, а тело изнывало от желания. – Но я хочу, очень хочу эту женщину!»
Леди Эвелина в своей наготе была чудо как хороша: молодая стройная женщина хотела любви!
– Я не могу! – Сэр Гилфорд погладил женщину крепкой ладонью по лохматой лощине и почувствовал, как там влажно и горячо. И тут произошло маленькое чудо: тело молодой леди сотрясла судорога, она схватилась за рукав рыцаря руками, закрыв глаза и запрокинув голову, глубокий стон вырывался изо рта.
– Иди ко мне, – Эвелина сама стала расстегивать гульфик на штанах сэра Гилфорда Уэста.
Он сбросил зеленую куртку, и теперь торс прикрывала лишь красная шелковая рубашка с широким вырезом вокруг шеи и без рукавов.
Впрочем, вскоре вся одежда валялась на траве. Леди впервые увидела, что храбрый рыцарь, защитивший в свое время ее жизнь и честь, строен и мускулист как античный бог. Мышцы выступали под кожей, словно извилистые, сучковатые корни. Предмет главной мужской гордости, дождавшийся, наконец, своей главной награды, был выше всяких похвал.
Фанге, верный пес, стороживший влюбленную парочку, иногда с интересом поглядывая в их сторону. Шею пса украшал железный ошейник, с острыми шипами, которые защищали горло в схватке с волками, медведями и кабанами, купленный за три пенса Эвелиной у заезжего торговца. Казалось, он понимал больше, чем могла понимать любая собака, но Эвелине было не до любимого пса: настал звездный час, который стоит всей жизни. Старая Ива прикрыла ветвями любовников. Людские души – потемки, иногда сами люди едва способны разобраться в глубинных причинах, побуждающих встать на путь греха. «Нельзя!» – говорил разум, но, сильнее всего, что могло сдержать парочку, оказался древний-древний бог любви.
Пара слилась в греховном соитии. Нежные соски леди Эвелины были вдавлены в грубое дерево. До конца своих дней помнила она, как жесткая ивовая кора царапала спину, как открылась она себя для его вожделения, как впустила в свое тело, и как волна бешеной дикой страсти смыла обеты и клятвы.
Еще немного и леди Эвелина успокоилась, во всем теле воцарилась слабость, глаза стали слипаться.
– Впрочем, кроме ивы и собаки был еще один свидетель – Инкуб, верный слуга сатаны и охотник за человеческими душами.
Потирая руки, он видел, как два человека, предаваясь греху, стали его подопечными. Любовь, которой они не могли противостоять, сделала их слепыми и беспечными, не думающими о возможной опасности.
«Ласкайтесь грешники, ласкайтесь, – думал Инкуб, воспользовавшись на этот раз телом филина – ваши души считай уже в Аду!»
– Мы расстаемся ненадолго, – шептала совращенная красавица, – ибо Господь отдал нас друг другу!
– Совсем не Господь, – подумал Инкуб, расправляя крылья, – очень скоро ты в этом убедишься!
Теперь жизнь леди обрела новый смысл. Она считала минуты от свидания до свидания с любимым рыцарем. «Дневник наказаний» был, вынут из тайника. Только ему леди могла доверить все чувства, что она испытала в объятиях доблестного рыцаря.
Глава пятая. Меллюзина[49]
В многочисленных историях о любовных приключениях с суккубами со времен раннего Средневековья у разных народов на все лады варьируется легенда знаменитой красавицы о фее-суккубе Меллюзине. В Англии Меллюзина чаще всего представала в образе хорошенькой цыганки. В общих чертах смысл большинства историй таков: герой встречает девушку необычайной красоты, которая становится его женой или любовницей.
Но затем мучимый любопытством мужчина нарушает некий наложенный Меллюзиной запрет, который может быть весьма разнообразным и, о ужас, видит свою красавицу в образе дракона! После этого она исчезает насовсем, разбивая мужчине сердце, оставляя ему многочисленное потомство, а иногда и просто съедая его…
Сэр Гилфорд, отважный рыцарь, честно служивший сэру Оливеру Хаксли человек, отличавшийся прямотой характера, беззаветной храбростью и великодушием – качествами, свойственными англичанам, мучился так, как мог мучиться лишь молодой рыцарь, совершивший в честь прекрасной дамы подвиг и не получивший за это никакой награды. Он был безнадежно влюблен в супругу своего господина – прекрасную леди Эвелину.