Приложения
В. М. Жирмунский. Английская народная баллада[3]
Поэзия и поэтическая критика начала XVIII в. не интересовались народным творчеством. Искусство этой эпохи воспитывалось в столице, в придворных, аристократических кругах; оно верило в преимущества человека сознательного и культурного перед малообразованным, живущим первобытными инстинктами простолюдином. Развитие исторического процесса представлялось в эпоху рационализма как постепенное просветленно темного инстинктивного существования светом разума и сознания; для всех народов и веков была одна общая цель — в конечной победе разума; в этом смысле паше время и наше культурное общество представлялось стоящим на последней, безусловно самой высокой ступени исторического развития. Так и в области искусства грезился один идеал, основанный на рациональной идее прекрасного, рассудочно доказуемый, обязательный для всех времен и народов; образцы искусства греков и римлян всего ближе подходили к этому классическому канону искусства; но античные формы рационализировались, обобщались, становились особенно ясными, размеренными, равновесными и рассудочно строгими,
Подчиняясь вкусу людей XVIII в. Все историческое, местное, резко индивидуальное в искусстве отвергалось как несознательное, нерациональное, как художественное варварство; только общечеловеческое в человеке имело положительную эстетическую цену. И в самом искусстве слова — элементы народной речи, индивидуальные особенности или искажения, следы эмоционального волнения тщательно изгонялись как противоречащие канону правильной речи. Подчинение этому канону подымало поэтическую речь над индивидуальной и живой жизнью, в область понятии и рассудочных слов, означающих точно очерченные понятия: обобщающие описания взамен прямого названия предметов, олицетворения, аллегория и морализация, эпиграмматически заостренный, антитетически построенный стиль — таковы особенности этого поэтического искусства.
Во второй четверти XVIII в. начинается перелом от литературы рационалистической к чувству жизни и поэтике сентиментализма. Этот перелом связан с углублением в эмоциональные основы души человеческой; в смене радости и горя, настроений светлых и печальных, всегда размеренных, не слишком грустных и не слишком восторженных, в легкой смене душевных волнений, в вечно настороженном дрожании души ищут удовлетворения люди этой эпохи, ищут темы для стихов ее поэты. Выдвигается лирическая поэзия; описания природы, в которых очертания предметов затуманены преизбыточностью душевных настроений, музыкальные, непосредственно-наивные признания души составляют главное содержание этой лирики. Новое искусство разрушается и разрушает прежние законы прекрасного. Вместо ясности и размеренности разума — музыкальная бесформенность и слитность настроения, полусвет, скрывающий четкие грани, сонные грезы, затуманивающие строгую работу сознания.
Во второй половине ХVIII в. мы .наблюдаем в Англии на почве сентиментализма литературное и художественное движение, которое определило собой основной стиль английской поэзии до наших дней. Мы назовем это движение эстетическим возрождением средневековья. Увлекаются художественными памятниками старины, которую недавно еще называли варварской, «готической». Подражают архитектуре старинных замков и соборов. Из городских архивов извлекают старые грамоты, написанные рукой, из библиотек — первопечатные книги; радуются их старинному готическому шрифту и «черным буквам» (black letters). Средневековым легендам, народным преданиям, фантастическому, призрачному, чудесному народной старины подражает литература «страшных романов», описывающая пустынные замки, полуразрушенные башни, в которых гнездятся рыцари-разбойники, в которых бродят привидения, над которыми тяготеет таинственное проклятие, передающееся из рода в род. Вместе с тем впервые возникает интерес и к народной поэзии. Сперва он облекается в неожиданные и причудливые формы: шотландец Макферсон из отрывков кельтского эпоса восстанавливает фантастические поэмы Оссиана, певца III в. н. э., проникнутые современным сентиментально-меланхолическим настроением; гениальный юноша Четтертон сочиняет стихи на вымышленном средневековом английском диалекте, приписывая их никогда не существовавшему поэту-монаху XIV в. Томасу Роулею. Но в народных песнях шотландского крестьянина Бернса уже бьет струя свежего и истинного народного искусства, а собранные Перси старинные английские баллады (1765) оказывают решительное воздействие на все дальнейшее развитие поэзии, в особенности в ближайшую, романтическую эпоху (1790-1825).
3
Статья академика В. М. Жирмунского была написана в 1916 г. и напечатана в журнале «Северные записки» вместе с первыми переводами С. Я. Маршака. С этого совместного выступления молодого литературоведа и молодого поэта-переводчика началось научное и широкое поэтическое освоение анг лийских народных баллад в России. Любовь и живой интерес к этой теме сопровождали С. Я. Маршака на всем протяжении его творческого пути. Для В. М. Жирмунского статья об английской народной балладе была первым обращением к народной поэзии сначала Запада, а потом и Востока. Основные линии этой статьи получили в дальнейшем развитие в его более обширных работах, посвященных немецкой народной песне, английскому и немецкому предромантизму и зачинателю европейской фольклористики Гердеру, а также сравнительному изучению народной поэзии.
Написанная более полувека тому назад, статья эта и поныне не утратила своего научного и литературного значения.