Английские романтики в переводах Яна Пробштейна

И всяк восстал, чтоб выполнить Его заданье,
               Он миллионам начертал Свои пути,
Восстал Он, чтоб учить, а все — идти
                К тому, пред чем бессильно знанье,
                Восстали, чтобы горе превозмочь,
                Чтоб страх перерастал в желанье,
Но Мельхиор и Лионель уходят прочь,
Направив в сторону свои стопы
Подалее от озабоченной толпы,
Устроив дом под зеленеющим холмом,
Скрывавшим Лукку своим куполом-челом
От глаз ревнивой Пизы, чей зеленый блеск
Волнистой, словно озеро, равнины
Вокруг холма, полей, болот неспешный плеск,
                Как острова, на горизонте Апеннины
К безмерной сини между облаков
Взметнули белизну своих снегов.

«О чем в зелёной бухте сонный чёлн
Мечтает на плаву средь зыбких волн?»
«Коль утренние сны и впрямь правдивы,
Он видит сон о том, что мы ленивы,
О том, как много миль он мог пройти
По солнечному водному пути».

«Не беспокойтесь, — Лионель сказал, —
На ветер положитесь, ветер стал
Крепчать — он быстро нас перенесет
Туда, где тополей верхи средь вод
На фоне легких облаков летят,
И звёзды наше возвращенье озарят
В ночи охотнее, чем поутру
Как волосы свистят у Доменико на ветру,
О чем поет окрепший бриз не разберу» —

— «Да всё о нас, о нашей лени, —
Сказал нетерпеливо Мельхиор, —
Испытываем лодки мы терпенье
И топчемся на месте до сих пор,
А быть могли черт знает где», и он тираду
Он на тосканском трансальпийском отпустил,
Что делла-крусканца и вовсе бы убил…
………………………………………………………………..
Но Лионель, плетя словеса еле-еле,
Ему ответил, Мельхиор в сердцах: «Ей снится, —
Воскликнул он, — что мы в постели,
Вдохнем же душу, сердце в лодку, птицей
Как за голубой голубок пусть мчится».
……………………………………………………………………
               «Балласт за борт! Продукты
Уложишь в кормовой рундук ты».
«Быть может, опустить бочонок ниже?»
«Нет, хорошо, не надо. Ну иди же».
«Бутылки с чаем (дай пучок соломы)
Поаккуратней надо бы нести;
Такие летом в Итоне после шести
С редиской, булочками, яйцами вкрутую,
В карманы втиснув, шли из дома
И до восьми кутили мы напропалую,
На краденом расположившись сене,
Под сводами деревьев пировали,
Прогалинами фермеры их называли,
А мы беседками уединений,
В аллее сводчатой гуляли».
……………………………………………………………..
                         С бутылкою в руке несмело,
Как будто бы решалось жизни дело, душа оторопела
Встал Лионель, но Мельхиор прикрикнул снова:
«Сядь у руля! Крепи тот парус! Всё готово!»

Цепь выбрана, полны зарёй
На мачтах паруса взвились,
И вспоен солнцем и росой,
Смеётся юный свежий бриз;
Валы клокочут за кормой,
С теченьем Серкьо спорит челн,
Несется средь кипящих волн,
И вдруг затихнув, как во сне,
Он повисает на волне…
В горах берущий свой исток,
С порогами, камнями споря,
Горячий, бешеный поток
Несется, устрашая море,
Улыбкой утренней полны,
Клокочут, вьются буруны,
Свет расколов спокойный дня
Колонной бешеной огня.

А Серкио, летит, крутясь вперед
Меж Рипафратты мраморных преград,
Где сгинут волны в бездн ужасной пасти,
Так умереть любовник был бы рад
            В объятиях непреходящей страсти,
Отроги сверху нависают гор,
            Но Серкио рассек преград порог
И полон сил, он рвется на простор
             Кристальный мчится средь равнин поток,
Несется изобильная волна
             К подножью Арно дань свою несет
Обильную пшеницы и вина,
Чтоб пробиваться средь пустынь, болот
Тлетворных, чахлых сосен и тумана
И мчаться к Океану.

1821