Прошел ничем не омраченный день, потом такая же ночь и еще один день; и тут, лишь только стемнело, штурм возобновился. Под аккомпанемент беспорядочной стрельбы в сторону лагеря устремились с набережной Виктории закутанные фигуры. Дождавшись, пока авангард нападающих окажется всего в пятидесяти ярдах от «ховеркрафтов», Абониту приказал включить прожекторы и открыть ответный огонь. Этим все и кончилось: люди попадали в снег и остались лежать: одни замертво, другие — стеная от боли. Некоторым удалось спастись бегством. Как только стало ясно, что противник отступил и не собирается лезть на рожон, Абониту дал команду прекратить стрельбу.
Прожекторы по-прежнему освещали своими безжалостными лучами ледяную пустыню. Один из упавших пошевелился, неуверенно поднялся на ноги и, прищурившись, уставился на прожекторы. По всей видимости, он был контужен; Эндрю не знал, что и подумать — то ли он просил пули, то ли просто перестал понимать, где находится и что с ним стряслось. Постояв немного, он все же повернулся и заковылял назад к набережной, прижимая к груди поврежденную руку. Прожекторы не высветили больше ни единого признака жизни. Однако прошло еще несколько минут, и из снега поднялся и устремился к берегу еще один человек. За ним последовали сразу трое — пара более-менее невредимых людей, придерживающих раненого. Спустя четверть часа на снегу осталось только два безжизненных тела. Абониту махнул рукой, и прожекторы потухли.
— Не думаю, чтобы они осмелились повторить атаку этой ночью, — удовлетворенно сказал Абониту.
— Я тоже сомневаюсь, — поддакнул Эндрю.
— Ты не считаешь, что это может послужить определенным сигналом, — то, что мы прекратили огонь и позволили им убраться восвояси, забрав раненых?
— Каким же сигналом?
— Что мы — цивилизованные люди, а не варвары.
— Самое главное — это то, кто они такие.
— В конце концов им придется смириться с нашим присутствием. Мы не причиняем им никакого вреда.
— Должно быть, они боятся, как бы за нами не последовали торговцы и миссионеры.
— С джином, бусами и Библиями? Это же абсурд, Эндрю! Они знают, что ничего подобного не произойдет!
— Откуда нам знать, что они там воображают? — устало откликнулся Эндрю. — Мы не можем этого знать.
— Разве? — спросил Абониту, снял очки и вытер стекла подкладкой кожаной куртки. — Я так не думаю.
Спокойствие длилось целые сутки, после чего началось новое наступление. И этот раз главный удар наносился со стороны набережной Виктории, однако его дополняло наступление с южного берега.
Противник, продвигавшийся с юга, действовал спокойнее и искуснее, и двоим белым удалось подкрасться к «ховеркрафтам» на расстояние нескольких ярдов, прежде чем их заметили, осветили прожекторами и заставили зарыться в снег массированным залпом. Абониту и в эту ночь приказал прекратить огонь, как только началось отступление, и не выключал свет, пока со льда не убрали последнего раненого.
Однако противник вновь бросился на приступ еще до рассвета, причем применил при этом новую уловку: люди толкали со стороны набережной какую-то конструкцию; в лучах прожекторов удалось разглядеть, что это — обитая сталью стенка, водруженная на колесики.
— Надо же! — подивился Абониту. — Что ты об этом думаешь?
— Думаю, они воспользовались шасси грузовика для перевозки длинных труб. Под прикрытием этой штуковины они смогут подобраться к нам совсем близко.
— Ничего, — усмехнулся Абониту, — пускай. Посмотрим, что получится.
Он дождался, пока импровизированная баррикада пройдет половину пути от набережной до лагеря. После этого из рядов обороняющихся вынырнул один «ховеркрафт», описал по льду дугу и подобрался к нападающим сзади. Раздались выстрелы, заглушаемые ревом турбин. Потом «ховеркрафт» устремился к набережной, и перестрелка разгорелась снова — теперь уже между экипажем и засевшими на берегу. Спустя четверть часа «ховеркрафт» занял свое место на исходной позиции. Капитан, высокий голубоглазый африканец из племени фулани, доложил о выполнении задания. Как выяснилось, с обратной стороны баррикада не была защищена, и люди, толкавшие сооружение по льду, были застигнуты врасплох. Чтобы разделаться с ними, хватило нескольких залпов.
— Отлично! — одобрил Абониту. — Славно поработали. Теперь попробуйте поспать.
Фулани отдал честь и удалился. Эндрю зевнул и пробормотал:
— Я тоже не против соснуть, Або. Как и ты, наверное.