She certainly had a temper, of a snappy, practical sort; the gestures of her thin, elegant hands were abrupt or even destructive.
Once Flambeau entered her office on some typewriting business (как-то раз Фламбо вошел в ее контору, чтобы попросить что-то напечатать: «по какому-то делу, /касающемуся/ машинописи»; to typewrite – писать на машинке), and found she had just flung a pair of spectacles belonging to her sister (и увидел, что она бросила очки, принадлежавшие ее сестре; to find – находить; обнаружить, застать /за каким-л. занятием/; to fling; pair – пара; вещь, состоящая из двух частей) into the middle of the floor and stamped on them (на пол посреди /комнаты/ и топчет их /ногами/; to stamp – топтать). She was already in the rapids of an ethical tirade (она находилась уже в самом разгаре своей нравоучительной тирады; rapids – пороги, перекаты реки, стремнина; ethical – этический, нравственный) about the “sickly medical notions” (о «тошнотворных медицинских теориях»; sickly – болезненный, хилый; sick – чувствующий тошноту; notion – понятие, представление) and the morbid admission of weakness implied in such an apparatus (и безвольном принятии своих болезней, внушаемым таким вот прибором; morbid – болезненный, нездоровый; admission – признание /чего-л./ правильным, действительным и т. п.; to admit – признавать, допускать; weakness – слабость; нерешительность, безволие; to imply – предполагать, подразумевать).
She dared her sister to bring such artificial, unhealthy rubbish into the place again (пусть ее сестра только попробует еще раз притащить в дом подобную неестественную, вредную гадость; to dare – сметь, отваживаться; to dare smb. to do smth. – вызывать кого-л. на что-л.; rubbish – мусор, хлам; place – место; дом, жилище; artificial – искусственный, ненатуральный; healthy – здоровый). She asked if she was expected to wear wooden legs or false hair or glass eyes (она спросила /сестру/, не собирается ли та носить деревянные ноги, или накладные волосы, или вставные: «стеклянные» глаза; to expect – ожидать, ждать; думать, предполагать; false – ложный, неверный; фальшивый); and as she spoke (и по мере того, как она /это/ говорила) her eyes sparkled like the terrible crystal (ее /собственные/ глаза, будто /два/ кристалла, сверкали страшным /светом/).
Flambeau, quite bewildered with this fanaticism (Фламбо, слегка озадаченный таким фанатизмом), could not refrain from asking Miss Pauline (не смог удержаться, чтобы не спросить мисс Полин) (with direct French logic (с неоспоримой: «прямой» логикой, /присущей/ французам; direct – прямой; непосредственный)) why a pair of spectacles was a more morbid sign of weakness than a lift (почему очки являются более болезненным признаком слабости, нежели лифт; sign – знак, символ; признак), and why, if science might help us in the one effort (и почему, если наука может нам помочь в одном случае; effort – усилие, попытка; стремление), it might not help us in the other (не помочь ей нам и в другом).
“That is so different,” said Pauline Stacey, loftily (это совершенно разные вещи: «это является таким разным», – высокомерно сказала Полин Стэйси; loftily – на высоте, высоко; высокомерно, надменно; loft – чердак, комната наверху).
“That is so different,” said Pauline Stacey, loftily.
“Batteries and motors and all those things are marks of the force of man (аккумуляторы, моторы и все такое прочее: «и все те вещи» – это показатель силы человека; mark – знак, отметка; признак, показатель) – yes, Mr. Flambeau, and the force of woman, too (да, мистер Фламбо и силы женщины в том числе: «также»)! We shall take our turn at these great engines (нам стоило бы выстроиться в очередь возле этих великих механизмов; to take turns – делать /что-л./ поочередно) that devour distance and defy time (которые пожирают пространство и игнорируют время; to defy – бросать вызов; пренебрегать, ни во что не ставить). That is high and splendid (это возвышенно и прекрасно; splendid – блестящий, сверкающий; великолепный, прекрасный) – that is really science (это и есть настоящая наука). But these nasty props and plasters the doctors sell (но /все/ эти дрянные подпорки и пластыри, которые продают доктора; nasty – отвратительный, мерзкий) – why, they are just badges of poltroonery (ведь они же и есть символы малодушия; badge – значок, эмблема; символ, признак). Doctors stick on legs and arms (доктора залепили /нам уже все/ руки и ноги; to stick – втыкать, вонзать; липнуть, приклеиваться) as if we were born cripples and sick slaves (будто мы калеки от рождения или больные рабы).