Выходные прошли быстро, да, и сама Теа мечтала, чтобы они побыстрей закончились. Она не могла жить здесь, ощущая жесткий давящий взгляд матери, не могла сносить ее презрение, от каждого такого взгляда у нее сжималось сердце. Мать никогда ее не простит, и не примет ее. Теа давно не говорила с ней на женские темы, не могла спросить совета, узнать ее мнение. Все что она получала это ненависть. Аманда ее презирала. Девушке в двадцать лет не нужно чье-либо наставление, только вот это-то ее и утешало. Девушка в двадцать лет строит жизнь сама, тем более, что все зовут ее Ледышкой. А значит у льда не может быть сердце, только вода в сосудах.
В пятницу после долгой репетиции, когда перед премьерой Лоренс и Тони постоянно кричали на нее, Теа поехала с плохим настроением домой. Она не спала всю ночь, прокручивая в голове свою роль, и на следующий день она показала всей трупе на что она способна. Тони пообещал, если премьера станет ее успехом, то она обязательно станет актрисой Олд-Вик, потеснив с пьедестала многих див. Перед спектаклем она сильно мучилась, волнение с головой захватывало ее. Теа не ждала что вся эта публика приедет к ней, конечно, они идут смотреть на обаятельного Лоренса, но никак ни на нее. Кто он, и кто такая Теа Портси?
На ее спектакль приехала вся ее семья, поэтому перед выходом на сцену ее колотила дрожь. Теа сделала нежный макияж, передние пряди шелковистых волос Теа уложила мягким валиком, отчего казалось что на ее голове корона, а остальные волосы заплела в толстую косу, заправив в сеточку. Надев свое платье, сшитое для нее, она вышла на сцены с колотящимся сердцем в груди. Все прошло просто блестяще, ее завалили цветами, а в гримерной они открыли бутылку шампанского. На улице после всего ее ждали родные. Теа хотела просто уехать домой, и просто побыть одной, только друзья звали в Сохо отметить успех.
- Мы тебя поймем, - сказал, улыбаясь Виктор, - ты молода, иди вечер ждет тебя.
- Завтра приезжай в Грин-Хилл, - попросил Артур. Удивительно, но они вдвоем заменили ей ее настоящую семью. Аманда даже не смотрела в ее сторону, даже не подарила хилый букет, но дочь была не в обиде на нее. Теа вообще вся эта ситуация надоела.
В «400» было шумно, когда она приехала вместе с подругой Инес Дорсон, звездой Друри-Лейн, и другом Максом Гилбертом, фотографом и любовником Инес. Женщины осыпали ее любезностями, мужчины – комплиментами. Все смеялись и выпивали, танцевали и болтали, у этого вечера была какая-то своя магия. Теа, выпив пару бокалов шампанского с ананасовым соком, танцевала со своим давним поклонником Колтоном Риверсом. Колтон, конечно обаятелен, все девушки сходили с ума от его небрежно уложенных медовых волос, падавших на темные шоколадные глаза. Им нравилось, что его отец авиа-промышленник, а сам Колтон мотогонщик, но Теа все это не привлекало по-настоящему. Она могла позволить пару поцелуев и пару объятий, но большее нет. Может это и казалось старомодным, но девушке хотелось вкусить плод любви, а не просто с кем-то переспать. В этот вечер она позволила ему крепко поцеловать себя.
Гости разошли к полночи. Теа взяла свое атласное алое пальто, вытащила из маленькой серебристой сумочки пудреницу, подправить макияж, когда заметила у зеркала высокую блондинку в розовом платье. Теа узнала ее, это Роуз Линдсон, любовница ее отца. Она подошла к Роуз, та пугливо посмотрела на нее.
- Где вы живете? – спросила Теа.
- На Чарльз-стрит, - испуганно прошептала Роуз, - хотите чашку чая?
- Не откажусь, - они поймали вместе такси, вместе прошли в ее большую квартиру. Все это время они молчали, конечно, Роуз поняла, что Теа все известно, а Теа ощутила, как Роуз боится ее.
Роуз переоделась в простое платье, вскипятила чайник, разлив им чаю. Теа посмотрела на Роуз. Безусловно, она красавица. Хрупкая фигурка при высоком росте, казалась совсем эфемерной, светлые волосы, как у ангела, и золотистые глаза, с вечно меняющимся выражением. Теа поставив чашку на блюдце, заметила ее маленький животик, и заулыбалась.
- Вы знаете кто я? – спросила Теа.
- Да, вы леди Портси, - Роуз поджала верхнюю губу.
- Я знаю, Роуз, о вас и моем отце, - Теа говорила это тихо, в ее голосе не слышалось ни осуждения, ни раздражения.
- Мне жаль.
- Все хорошо. Сколько вам лет?
- Двадцать три, - Теа перестала улыбаться, - в этом все и дело.
- Да, нет же, - возразила Теа, - все хорошо. Я понимаю его и тебя, для меня это не трагедия.
- Я жду ребенка, Теа! – воскликнула Роуз.
- Все хорошо, - Теа решила уходить, - если, я понадоблюсь, ты знаешь где меня искать.
Дружба с любовницей отца, многие бы сказали, жестокая ошибка, но не для Теа. Теа совсем так не думала. Роуз была совсем одна, Сайман редко наведывался к ней, и конечно же, Роуз был нужен кто-то, кто стал бы ее опорой. И ею стала Теа, готовая всегда во всем помочь, даже встретится с ее отцом. Теа и Роуз не превратились в соперниц или врагов, а наоборот стали подругами, если Аманда узнает об этом, она еще больше возненавидит Теа. Но не такая уж это высокая цена, как думала Теа.
₪
Зима - весна 1938.
Джейсон вышел на террасу, была теплая ночь, небо слегка затянутое облаками. Он вернулся в Мадрид раньше времени, потому что не смог без нее. Копая окопы, спасая раненых, он все время думал о ней. Он помнил свой восторг когда, она ответила ему на его чувства много лет назад, зимой спокойного и тяжелого 1923. Те два года, что они прожили в Испании, напомнили ему, как важно любить кого-то, как трудно в этом обществе быть самым счастливым и самым любимым. Но Джейсон был таким. Уже пятнадцать лет. Это было восхитительное время, когда пришла пора взаимных интимных прикосновений, но и не прошла пора первого платонического трепета. Все было впереди у них, впереди была вся жизнь, он не верил в легенды, он верил в жизнь, верил в солнечное завтра. Некогда волшебное странное слово – завтра, которое когда для него значило куда больше. Он набрал ночной воздух в легкие и сев на ступеньку замечтался…
Эта ночь была чудная, подумала Каталина, накинув шаль, на шерстяной толстый свитер. Она вышла на улицу, чтобы погулять, не боясь «пятой колоны», зверствующей по ночам. Каталина собиралась переночевать в госпитале, где помогала маленьким детям, оставшимся без родителей. Она уже считала дни, и ожидала его приезда, потому что она поняла, что не может без него жить. Он был ее всем, он невольно стал для нее всем. Как она противилась, как она не хотела этого, но все же сопротивляться оказалось просто бесполезно. Каталина не понимала этого раньше, но Мадрид все обострил, обнажил все чувства, сняв с них толстую кожу.
На улице было тихо… и она бесшумно шла по узким улочкам.
- Надо пробраться в дом, - услышала она, - чтобы выкрасть девку. Она нужна ему живой, - Каталина затаилась, не смея шелохнуться.
- А потом где-нибудь подальше отсюда мы убьем ее и закопаем, - все в ней застыло от страха и ужаса.
- Да, надо только не проколоться, а то не видать нам наших денежек…
- Ну что пошли? – они двинулись в ее сторону. Пока они ее не заметили, но еще пару шагов и ее увидят и тогда ей конец.
В ней сработал инстинкт самосохранения. Она должна была убежать, скрыться. Она кинулась в сторону дома, там Диего и Джейсон. Но все было тщетно, они заметили ее.
- Вон она, хватай, - заорал один из них.
- Она ли это?
- Она, олух, эта та английская шлюха.
Каталина бросилась бежать настолько сильно, настолько у нее хватало сил. Хорошо, что она знала короткий путь к их убежищу. Она знала эти места, как пять своих пальцем. Кат перелезла через забор, зацепившись за кирпич шалью, но времени у нее не было возиться с ней. Оторвав несколько дюймов белого кружева с шали, она спиной ощущала, как ее преследуют. Каталина забежала в лабиринт узких улочек, и с бьющимся сердцем огляделась. Вроде бы оторвалась, но нельзя было быть уверенной в том, что они не застанут ее врасплох. Дом был уже рядом. Кто-то схватил за талию, она взвизгнула:
- Заткнись, сука! – крикнул один из них.
- Пусти, - Кат одного из них ударила в пах, тот взвыл.