- Вам кого? – спросила она.
- Сэра Виктора, - ответила Теа.
- Дженни присядь, а то будут все ругаться, - обратилась женщина к девочке, она прошла в кабинет Виктора, до Теа доносились голоса, - Виктор, к вам пришла молодая леди.
- Я приду, иди Джулия, - почему она обращается к нему по имени? Или это его новая жена, а Диана умерла? Он еще умудрился родить ребенка? Дурман первой любви давно рассеялся, поэтому, когда Теа увидела Виктора, она поразилась. Он был по-прежнему не отразим, хотя ему уже давно за пятьдесят, - по какому делу вы пришли?
- Дядя Виктор, вы не помните меня? – Теа сняла свою шляпку, открывая лицо.
- Теа? – голос Виктора дрогнул, - какими ветрами?
- У Генри здесь дела, - чопорно произнесла она.
- Что ж, рад видеть тебя. Джулия позови Диану, она на заднем дворе в оранжереи, - обратился он к Джулии.
- Кто она? – с упреком в голосе спросила Теа, глядя, как женщина уходит из дому.
- Это Джулия Фокса, неужели не узнала? она так похожа на Каталину. Джулия жена Джорджа, - Виктор плеснул в бокалы розового вина, подавая бокал племяннице.
- Не думала, что он женится так рано. Как папа? – Виктор вздрогнул.
- Сайман умер, уже как восемь лет назад, - он отпил вина.
- Как это случилось? – Виктор молчал, только спустя мгновенье заговорил.
- Меня не было здесь, когда началась война мы уехали в Аргентину. Артур больше знает. Он погиб в одну из бомбежек, а вернее 1 мая 1941 года. Женился на Роуз до этого, - Теа соскочила с дивана.
- Как он мог?! – прошипела она.
- Ни тебе его судить! – отрезала Диана, вошедшая в гостиную вместе с Джулией, - ты уехала, он был один, а Роуз мать его сына. Ты не удосужилась написать ни одного письма, не зная, что ториться с твоей семьей!
- Вы не понимаете! – Теа приблизилась к Диане, - ничего не понимаете! Вы тоже уехали!
- Теа, мы знали, что в Лондоне не сладко, и когда вернулись всех разыскали, - продолжала Диана. Теа напоминала ей себя когда-то, но сейчас в ней не было того, что напоминало о той мечтающей девочке. Теа превратилась в высокомерную даму, обитательницу высшего света. Диана презирала таких всей душой, ибо она сама имея положения обществе, никогда не стремилась к такому образу и надменности, - здесь ничего не стояло на месте, за эти годы столько воды утекло, начиная от смерти папы, заканчивая самоубийством Чарли. Тебе было все равно, все эти годы!
- Это вы все меня выкинули за борт жизни! – выпалила Теа, - когда погибла Кесси, а следом за ней и мама!
- Мы сделали все для тебя, - спокойно ответила Диана, - а ты вот так с нами! Ты не знаешь, что Каталину расстреляли! Что умер твой дед, твой отец, Фредерик, твой кузен Чарли, погиб Кевин на войне! Что Энди вышла замуж за лорда Норманна, и стала врачом, что Джордж с Джулией поженились, а Джастин уже успел развестись! Англия уже не та…
- И все-таки я рада, что меня здесь не было! – громко прошептала Теа, глядя на Джулию, взгляде которой скользила неприязнь.
- Лучше бы ты не приходила, - это прозвучало, как-то угрожающе из уст Виктора, который тоже также, как и Диана был разочарован в племяннице. Это ему еще напомнило о том, что их времена ушли безвозвратно, что ничто никогда не будет прежним, жизнь уже не повернуть в старое русло, слишком все сложно. Когда-то он пытался отгородить ее от мерзкого чувства вины, которые он испытал в детстве, но не смог. Теа поступила еще хуже его, за одиннадцать лет ни одного письма! Она решала, что это они навязали ей это чувство. Но неужели они с Артуром сделали так мало для нее?! Этого Виктор не мог понять.
Теа пробыла в Лондоне до конца лета, и она не делала никаких попыток сблизиться со своими родственниками. Один раз она увидела беременную Энди вместе со своим мужем-писателем и двумя детьми: сыном и приемной дочерью. Про нее все только и говорили хорошее, одна актриса из Олд-Вика рассказала, как Энди Йорк убедила ее не делать аборт, и теперь она благодарна ей. Другой раз Теа встретила Елену Сван, мирно беседующую с каким-то мужчиной. Генри сказал, что все начинающие художники и фотографы сразу же обращаются к Елене. Ну, а Джастина Трейнджа Теа заметила прогуливающегося с молоденькой девицей, видно, что девчонка была несколько моложе его.
Теа не пыталась ничего узнавать о всех, она сама поняла, как ее роскошная жизнь в Голливуде отличается от скромной жизни в Лондоне. Лондонцы ждали помощи от американцев, Европа заплатила больше, чем Штаты, Англия это осознавала. Теа уезжала с чувством, что больше никогда сюда не вернется, скоро жизнь здесь сосем зачахнет, и все было процветание, особенно Хомсов сойдет на нет. Но как же он удивиться, когда через несколько десятилетий на ее пороге появиться молодая блистательная леди, которая назовет себя леди Хомс, а пресса прозовет ее леди-бунтаркой. Тогда Теа осознает, как она на самом деле заблуждалась.
₪
Ну, что 1 июня пришло, и я наконец-то могу дать свой ответ. Дорогой, сэр Джастин, вы должны прекратить тайно наблюдать за мной и шпионить, а еще вы должны перестать тайно вздыхать по мне, когда я здесь рядом – живая и настоящая. Я хочу принадлежать вам душой и телом, разделить с вами все взлеты и падения. Что ж, я буду, в воскресенье в четыре дня, ждать вас на Пиккадилли, где встречаются все влюбленные.
Ваша Дафна Коллинз.
Вот нахалка! Это первое, что пришло в голову Джастину, ее письмо было написано немного по-детски, немного по-женски, готовая бросить в пропасть, не зная, разобьется или нет, взлетит или нет. Ей было восемнадцать, все в этом возрасте немного не в себе, они готовы совершать поступки из-за которых стыдно потом. Ах, молодость! Ах, первые цветы, что так хрупки. Дафна, Дафна. Ты так свела его с ума, что просто не понимала, что и ради тебя, он был готов кинуться в пропасть, и разбиться от этой любви. Безусловно, прежде всего им двигало желание обладать ею, сделать своей, научить всему, что он знал, показать все, что он видел. Нет, его чувство отличалось, от чувств Роберта к своей Ларе, он прекрасно видел, что кузеном двигала только похоть. Но он-то уже не раз на этом обжегся, больше такой глупости, как с Зоей или с Надин, он не совершит, они его научили, что с женщиной надо быть всегда осторожно, а вернее, избегать коварных особ.
Он пришел к «Купидону», Дафна немного опаздывала. Джастин посмотрел на часы, три минуты еще не опоздание. У него в руках был букет белоснежных роз, который напомнил ему о аромате старинного вина. Почему он почти не зная ее, был готов сделать необдуманный поступок? Ведь все, что он знал о ней – это сведения, он не имел возможность поговорить с ней, почувствовать, что у нее на сердце, проникнуться к ней. Он шел в темноте на ощупь, как слепой полагаясь на внутренний голос. Неужели прошлые неудачи не научили его, не слушать свое сердце, сначала думать, а потом чувствовать? Ведь если бы он прислушался тогда к своему сердцу, то никогда бы не женился на Зое. И почему все мужчины так глупы? Сначала видят – желают, потом только думают о последствиях? Вот и он стоял у такого же распутья сейчас, не зная, что слушать: разум или желанье?
- Эй, - кто-то закрыл ему глаза, в этом жесте он ощутил что-то детское, совсем невинное. Джастин вспомнил, как он часто так делал еще в той жизни не обезображенной войной, Мария всегда подолгу гадала кто это, хотя всегда знала что это был он. Кевин как-то всегда не проявлял ласковость, ему не хватало обаяния Джастина, легкости, искорки, наверное, поэтому он погиб, как герой, а Джастин не мог считать себя таковым, - что ты делаешь?
- Я пришла к тебе, похоже в письме я дала ответ, - он отнял ее руки от лица, резко поворачиваясь к ней. Какая же она была маленькая рядом с ним, но он видел, что он ее совсем не пугает, а наоборот притягивает и манит, как магнит.
- В нахальном письме, - произнес он, - ты хоть понимаешь, что соглашаешься броситься вместе ос мной в пропасть?