- О, нет! Спасибо не надо, - она взяла коробочку с покупками.
- А я настаиваю, герцогиня, - он настойчиво предлагал ей провести хоть минуту вместе.
- Хорошо, - согласилась она. Однако она не кинулась в его объятья, он припал к ее губам, когда они оказались на безлюдной улице, но она слабо его оттолкнула.
- Я люблю Рамсея все еще, - прошептала она.
- Чем он лучше меня? – вопрошал он.
- Просто он это он, - объяснила она ему, - милорд, отвезите меня домой, - она назвала адрес.
С того дня он больше ее не видел. В Антриме все показалось пресным, он ощущал отупение всех чувств, так он впервые поругался серьезно с женой. Они и до этого ругались, но это была первая крупная ссора с момента рождения Руфуса. Он кричал и бил посуду, она кричала и была готова расцарапать ему лицо. Такие ссоры были не приемлемы в обществе, но сдержать свои эмоции было не возможно.
- Вы никогда не любили меня, - упрекала она его, - и никогда не полюбите! Вы ужасны!
- А вы и не пытались понять меня, вы просто хотели быть богатой леди, - кричал он, - вам нужно было сиять в свете, нам нужен был титул. И больше ничего вы не хотели!
- Вы ведь спали с ней!? – это был и вопрос и утверждение, - вы всегда хотели ее, эту дрянь из высшего света.
- Нет, потому что она невинное создание на этой земле, а не потаскуха, - Каролина поняла, что это было адресовано ей, - я знаю, Каро, вы пытались крутить роман за моей спиной. Вы не изменили мне лишь, потому что он утонул. И поделом ему, - ее захватила волна возмущения, как он мог говорить о Френсисе, какое право он имел!
- Ублюдок, - прошипела она.
- Не ругайся, как грязная торговка, - Эдвард заметил краем глаза, как она подошла к нему сзади, он резко обернулся.
- Знаете, я ненавижу вас! Я любила его, в отличии от вас он был безупречен!
- Он был картежником и плутом!
- Не смейте говорить о нем так! Вы такой!
- Я знаю, - она дала ему увесистую пощечину, он схватил ее в ответ за руку, и его большая ладонь шлепнулась по ее прекрасному лицу.
- Ненавижу, ненавижу, - истерично орала она, он отпустил ее, и она упала на пол из-за своей слишком узкой юбки.
Как же он презирал себя потом, и как же ему хотелось перебороть в себе слабость тайно покоряться ей. Она уже все сделала, чтобы его старшие дети стали ему чужими, но вырваться из ее крепких, цепких объятий интриг и обмана он уже не мог.
Но почему отец не позволил жениться на Джорджине, с ней бы он стал другим, и он бы ее завоевал, или обманом заставил жениться, а потом бы появилась и любовь, потому что она настоящая, а не фальшивая.
₪
Март 1908 – лето 1909.
Новая весна приносила новые разочарования. Виктору в ту пору было уже двенадцать, Марии – одиннадцать. Они оба учились, конечно, успехи радовали Эдварда, но все же их поведение было не достойно их семьи. Виктор превращался в прекрасного юношу, его острый живой ум, говорил о его начитанности, его режущий, как нож язык, показывал его упрямый характер. Он за последние время научился сдерживать свои порывы, и когда он смотрел на него своими голубыми холодными глазами, то Эдварду становилось немного не по себе. В Марии расцветала девушка, ее тело уже начало приобретать мягкие формы, ее золотисто-рыжие волосы, которые она никогда не заплетала, развевались на ветру. Она была похожа на романтическую красавицу из стихов Томаса Мура. У брата и сестры была особая духовная связь, как не пытался Эдвард разбить ее, ничего у него не выходило.
Лето они вновь провели втроем, бегая по полям, наслаждаясь ароматом ирландских трав. Тревор предлагал отдать Марию за его сына – Артура, и Фелисите считала неплохой идей это. Но Каролина сразу привела ему тысячу доводов, почему не стоит этого делать. Артур был таким же ветряным, как и его дочь, его дочери нужен сильный человек, что сможет сдерживать все ее эмоции, губя на корню ее сумасбродные замыслы. Тревор, конечно же, не был в обиду на друга, только и сам Тревор становился похожим на Эдварда.
Мир изменялся все быстрее, это становилось, очевидно. То там, то тут возникали новые войны, то плелись интриги, а другие мечтали разделить весь мир. Правительство проводило реформы для рабочих, в то время как мир был, как на дрожжах, воздух пропитался войной. Все это влекло новых Хомсов, они смотрели на все совсем другими глазами, уже понимая, что совсем скоро все – станет другим.
Зиму и весну они скучали друг по другу, в первый же день приезда Мария скинула туфли и чулки и побежала по молодой траве. Она дерзко ответила миссис Кедр, что теперь вправе поступать, как хочет. В то лето двадцатилетняя девушка и тринадцатилетние юноши все больше старались находиться подальше от чужих глаз. Солнце, словно светило для них, травы цвели в то время, так сильно, что их аромат спустя много лет ощущался, а воздух так прозрачен, что он звенел в ушах после того, как заходил в дом. Счастливое время…
- Что ты будешь делать через пять лет? – спросила Мария Виктора.
- Может, поеду в Лондон, поступлю в Королевский медицинский колледж, - ответил брат.
- Отец, хочет отправить тебя учиться в Эдинбург, чтобы ты стал экономистом, я вчера слышала, - прошептала Мария.
- Скукота, и чего так далеко? – ее глаза смеялись.
- Не знаю, - он откинулся на песок, они были на озере
- Но, Лондон тоже не близко, - возразила она.
- Но Лондон большой город, и там есть все, - добавил Виктор. Появился Артур с большой рыбиной в руках, - где ты был?
- Ловил рыбу, как видишь.
С озера уже веяло прохладой, темные воды опутал легкий туман, что полз медленно на берег, невесомый ветер приносил лесной аромат. Тихо потрескивали паленья в разгоревшемся костре, на вертеле жарилась рыба, и зверки шевелись в кустах, словно готовые бежать на запах жареной рыбы. Мария сегодня стащила из погреба бутылку розового вина, которую они распили вместе. Захмелев, они улеглись спать, тесно прижавшись, друг к другу, так они проспали всю ночь. Проснулись они только с рассветом, огонь уже погас. Артур ощущал себя пещерным человеком, у Марии все платье было в соринках, но даже не сделала ни одной попытки, чтобы очистить его.
Их встретил помощник Эдварда – мистер Кенни. Виктор понял, что сейчас им влетит за их поведение, хотя он давно уже потерял страх перед отцом, а еще он не мог запереть в замке, он бы все равно сбежал. Они, тихо смеясь, пронеслись, как вихорь по всему замку, уходя в комнаты, отведенные для них, они громко пробежали мимо комнаты Руфуса и Анны. В открытую дверь просунулась рыжая голова Руфуса, Мария показала язык, и на его женственном лице появилась непонятная гримаса. Наспех переодевшись, они, снова смеясь, вбежали в Цветочную столовую, где Сьюзи уже накрывала на стол.
- Я не скажу, что вы не ночевали, и потом мистеру Кенни сказала, что вы с рассветом решили пойти на улицу, - она положила перед ними круассаны политые вишневым вареньем.
С Каролиной у них испортились отношения, и уже немолодая служанка предпочитала прикрывать и поддерживать молодых хозяев. Сьюзи разуверилась в тот день, когда Каролина предложила подсыпать в еду старших детей травы, чтобы ослаб их организм. Сьюзи посчитала это безбожием, и страшным грехом, и не стала этого делать, сказав хозяйке, что делает это постоянно, когда дети в Хомсбери. Каролина же решила, что организм слишком крепкий и не сразу воспринимает отвары.
- Спасибо тебе, Сьюзи, - поблагодарил Виктор.
- Завтракайте, а то придет миледи, и будет выбирать все самое лучшее мистеру Руфусу и мисс Анне, - они жадно накинулись на пышные оладьи и ветчины с домашним сыром.
- Всем доброе утро, - пришла Каролина вместе с младшими детьми. Виктор взглянул на мать, та увидела беглый взгляд сына, - Руфус, завтракай быстрее, мы сейчас поедем к отцу.
- О, - он радовался этому, - а ты Виктор не поедешь!
- Больно надо, - выпалил он, - что там интересного, равным счетом ничего.
- Когда-нибудь все это достанется тебе Виктор, - Каролина намазывала булочки маслом.
- Это не наступит никогда, - Виктор встал, и ушел, Каролина ощущала сладкий вкус свободы на губах.