Саша думал, что офицер понимает не все сказанное им по смыслу правильно, а оказывается, у него в голове четко отложилось, что подозреваемый юрист и агент какой-то конторы. Говорить в свое оправдание еще что-то Саше пока было нечего, от неизвестности за свое будущее его сковал легкий испуг. Тут, как назло, он вспомнил одну университетскую лекцию, в которой говорилось, что в Великобритании по аналогии могут рассматривать дела не только гражданского судопроизводства, но и уголовного тоже. Эта мысль запала ему и не давала покоя. Быть оставленным погостить в Англии на длительный срок по аналогии с каким ни то их дельцем — такая перспектива Сашу не радовала. Вскоре допрос закончился, и его отправили в местные казематы — хотя и более цивильные, чем у нас, но тем не менее малоприятные.
Залог заплатить за Сашу было некому, так что после статуса временно задержанного он получил статус арестованного и отправился в камеру. Вызывали Сашу к следователю еще несколько раз, знакомили с появившимися в деле новыми бумагами: показания Ксении совпадали с его объяснениями — это уже радовало. А вскоре появился и английский адвокат, да еще посетил его представитель нашего консульства, что совсем обнадежило добиться справедливости. И вот Саша Кошкин предстал перед людьми правосудия, которые оказались, к удивлению, на высоте и освободили его, даже с правом покинуть территорию Великобритании.
Ощущение счастья просто прожигало Сашу с головы до пят, когда он поднимался по трапу самолета родной авиакомпании и лицезрел знакомую ему блондинку стюардессу. В самолете он тихо напевал ту же песенку, но уже с именем блондинки:
— Стюардесса по имени Таня!..
А пил он на этот раз только минеральную воду, входящую в стоимость билета.
Глава 2
Саша сидел в приемной, Надя смотрела на него как-то странно, но в ее взгляде не чувствовалось осуждения. Ему показалось, если ей сказать, что того клиента в Англии ухлопал именно он, то и в этом случае их отношения могут измениться не настолько, чтобы они иногда не могли бывать вместе, как, впрочем, у них обычно и получалось. От праздника до торжества, то есть от застолья до застолья сотрудников агентства. Сейчас Саша был уверен, что когда выйдет обратно из кабинета Игоря Аркадьевича, то секретарю Надюше он скажет: «Все, прощай» — на этом и закончится их служебный роман. Он ни в коем разе не рассчитывал, что Надежда со слезами бросится за ним и будет настаивать на продолжении их дружбы не в стенах агентства, да и ему самому этого не нужно было: куда торопиться жениться, если нет настоящей любви.
Игорь Аркадьевич два года назад как отметил свой шестидесятилетний юбилей, но на пенсию уходить не торопился и продолжал заниматься частной адвокатской практикой. Он был небольшого роста, но с большим размером обуви, с плешинкой на голове, в очках, с бородавкой на щеке. За большим столом, вечно загруженным кодексами, журналами о судебной практике, лампой, компьютером, он казался еще меньше, но только до тех пор, пока не начинал говорить о законах, тогда-то он и возвышался над всеми присутствовавшими в его кабинете. Но сейчас, приспустив очки и потирая глаза, Игорь Аркадьевич сидел молча, он хотел просто заглянуть своему помощнику в глаза, так сказать живьем, увидеть в них правду. Саша их опустил, спрятал, стыдно ему стало перед старым заслуженным человеком и юристом. Не дождавшись прямоты взгляда, Игорь Аркадьевич вновь задвинул очки на глаза и, подняв высоко нос, смотрел уже поверху Сашиной головы, продолжая молчать. В кабинете воцарилась полная тишина, только за дверью можно было услышать тихое цоканье каблучков секретаря, ей было не совсем безразлично происходящее в кабинете.
— М-м-да, — с какой-то тяжестью произнес Игорь Аркадьевич. — Вы, Саша, хотя бы нужные нам документы сумели привезти?
— Привез, Игорь Аркадьевич, — оживленно ответил Саша. Он ни на что уже не надеялся, но так долго молчать тоже было нельзя.
— Давайте же их сюда, будем смотреть.
Саша отрыл свой портфель из мягкой натуральной кожи, подаренный ему теткой Машей, когда устраивала она его на работу в солидную контору (не могла же тетка допустить, чтобы ее любимый племянник, будучи уже настоящим юристом, ходил без солидного портфеля, как у всех адвокатов, — из кожи вылезь сама, а достань). Папочки с документами он протянул Игорю Аркадьевичу, а сам облокотился на спинку кресла.