23 августа, в полдень, они вышли из лагеря и двинулись на Блейденсберг по главной дороге, лежащей между Вашингтоном и Балтимором, и, не подозревая о том, что американцы решили расположиться там на привал.
Первый день после отъезда Магнуса Сара старалась не поддаваться панике. День выдался жаркий и неестественно тихий, ибо жители оставили свои дома и город опустел. Ближе к полудню просто для того, чтобы хоть чем-нибудь заняться, Сара надела шляпку и отправилась навестить старинную подругу отца мисс Дэнвилл, зная, что та наверняка не уехала — старая дама обладала непреклонным характером и с презрением отнеслась к массовому отъезду.
Мисс Дэнвилл было далеко за восемьдесят, и в течение последних шестидесяти лет она являлась местной достопримечательностью и пользовалась в Вашингтоне особым уважением. Сара застала ее дома, спокойно попивающей чай с тостом, за спиной мисс Дэнвилл стоял ее верный слуга и терпеливо ждал приказаний. Ни возраст, ни тревожные события последних дней не повлияли на раз заведенный распорядок дня.
Хозяйка радостно приветствовала Сару кудахтающим старческим голосом:
— Ага! Значит, ты не присоединилась к одуревшей толпе? Хорошая девочка! Бегство недостойно настоящего человека. Ну, входи, входи! Като, налей чаю мисс Маккензи. А еще лучше унеси это пойло и на обратном пути прихвати бутылочку шерри. Только хорошего, имей в виду! Думаю, мы имеем право выпить что-нибудь покрепче.
Когда Като, такой же старый, как и его хозяйка, но еще более невозмутимый, чем она, ушел выполнять поручение, мисс Дэнвилл добавила, пронзительно глядя на Сару:
— Ну что, Магнус махнул рукой на возраст и снова отправился сражаться с британцами, верно? Да не бойся так, девочка! Если мы не сможем побить британцев, значит, мы не заслуживаем звания свободной нации. Н-да! Когда я была молодой, мы сражались с индейцами. Конечно, совсем не так, как с французами или англичанами. С моей сестры-близняшки индейцы сняли скальп, ты об этом не знала? — Она почти с удовольствием вспоминала о прошлом. — Я многое пережила и намереваюсь пережить еще больше, прежде чем уйду в мир иной. Так-то, девочка!
Сара улыбнулась.
— Я и не сомневаюсь, мадам. Вы столько повидали в жизни.
— Следующей весной мне стукнет восемьдесят шесть! — торжествующе объявила мисс Дэнвилл. — И поверь мне, я пока не собираюсь умирать, особенно от рук британцев. Да! — Мисс Дэнвилл с интересом взглянула на Сару. — Я вдруг вспомнила твоего молодого человека, который, как я слышала, отправился вместе с Магнусом. Когда ты собираешься положить конец его несчастьям и выйти за него замуж, вот что я бы хотела знать, дорогая!
— Честно говоря, я не думала об этом, — возразила Сара, как всегда, испытывавшая прилив бодрости рядом с упорной старушкой. — Мне кажется, вы прожили чрезвычайно яркую и насыщенную жизнь, и у вас не было нужды выходить замуж, утруждать себя мужем и детьми.
Хотя мисс Дэнвилл была польщена, ответила она просто и решительно:
— Не старайся меня умаслить, девочка. Кроме того, что хорошо одному, не обязательно принесет пользу другому. Тебе ведь не зря досталось такое прелестное личико.
— Я иногда удивляюсь, мадам, — грустно призналась Сара, — мне почти двадцать четыре, а я еще не встретила мужчину, которого рано или поздно не стала бы презирать.
— Тоже ничего удивительного. Дураков всегда подавляющее большинство, а умных совсем мало. Когда найдешь одного, ухватись за него покрепче. Мне подобного мужчину встретить не пришлось. Но у тебя есть шанс. Ведь ты такая же, как твоя мать. Она тоже ждала, а когда наконец сдалась, то, кажется, нельзя было отыскать кандидатуру хуже: только что сошедший с корабля эмигрант без пенни в кармане. А его немыслимый акцент! Поначалу его вряд ли кто-нибудь вообще мог понять. Единственным его достоянием была яростная любовь к жизни, и твоя матушка с ее здравым смыслом мгновенно это распознала. Все, включая твоего дедушку, думали, она сошла с ума, но я-то понимала что к чему! И кто оказался прав? Теперь Магнус — сенатор Соединенных Штатов, один из столпов общества. Ха! Могу поклясться, ты такая же, девочка!
Сара уже открыла рот, собираясь ответить, как вдруг обе они застыли, услышав приглушенный выстрел. Глаза собеседниц встретились, и мисс Дэнвилл веско сказала:
— Ну, значит, началось. Да не пугайся так, девочка. Я пережила столько битв, можешь мне поверить — женщинам выпадает самая тяжкая доля. Ничего не поделаешь. Остается только ждать и надеяться на лучшее.
Начался настоящий обстрел; в горячем тугом воздухе тяжелый гул пушек и легкий звон мушкетных выстрелов отчетливо слышался даже на расстоянии восьми миль. Мисс Дэнвилл казалась безмятежной, она потягивала шерри и при каждом глотке испытывала удовольствие от недозволенного наслаждения. Сара знала: доктор запретил старушке принимать что-либо крепче красного вина.