Он слегка нахмурился и сказал:
— А, сейчас я начинаю понимать. Когда-то я был ею увлечен, и моя память после ранения сыграла со мной злую шутку. Но она вышла замуж за другого. У меня есть основания полагать, что вы с нею знакомы. Это леди Бэбверс; сейчас она очень богатая и весьма счастливая вдова.
Сара поставила на столик чайную чашку, с удивлением отметив, что рука у нее почти не дрожит. Что ж, судьба действительно зло посмеялась над нею; значит, и ей самой следует рассмеяться, подумала она, и смеяться до тех пор, пока по щекам не потекут слезы отчаяния. А он не знает и никогда даже не догадается, почему ее так потрясли его слова!
— Да, мы встречались с леди Бэбверс, — сказала она. — А теперь извините меня, я устала и хотела бы удалиться.
Он немедленно поднялся, лицо стало озабоченным.
— Недаром мне показалось, что вам нездоровится, а вы не хотите в том признаться. Ничего, у нас будет еще возможность наговориться.
Она решила сделать все, чтобы такая возможность им более не представилась: ей вполне хватило и одной беседы наедине. Как бы ни возражал Магнус, но она немедленно возвращается в Лондон. Она сделала большую ошибку, приехав сюда.
У нее едва хватило сил разыскать хозяйку и промямлить какое-то невразумительное извинение. Единственное, о чем она при этом мечтала, это выскочить из гостиной и бежать до тех пор, пока она не очутится дома, в Америке.
ГЛАВА 20
После того как Сара ушла, Чарльз некоторое время угрюмо слонялся по гостиной, а потом поднялся в свою комнату. Его томили мрачные мысли, и ночь он провел беспокойно. Он видел странные, путаные сны, от которых, как ему казалось, давно избавился, оправившись от ранения, но когда проснулся, не мог вспомнить, что ему снилось и почему сны так встревожили его.
Наутро у него созрело два твердых убеждения: во-первых, Сара больна или несчастна, и он не мог догадаться, по какой причине; а во-вторых, что сам он потрясен известием о ее замужестве гораздо сильнее, чем от себя ожидал.
Пытаясь разобраться в состоянии Сары, он думал, что, возможно, она расстроена вынужденной поездкой в Англию и необходимостью разлучиться на время с мужем. Не исключено также, что ее огорчает недоброжелательность английского светского общества, с которой ей пришлось здесь столкнуться. Слова леди Бэбверс приобрели для него сейчас другое значение и многое объяснили. Лизетт и ее окружение наверняка приняли Сару в штыки. Зная Сару так, как знал ее Чарльз, можно было без труда сообразить, что и она не стала сдерживать свой характер; пусть ее отец и прибыл с дипломатической миссией, она-то уж никогда не проявляла склонности к дипломатии. Любым попыткам задеть ее она, без сомнения, дала должный отпор. Кстати, тот факт, что отец ее является посредником в установлении отношений между недавно враждовавшими странами, вполне мог оказаться лишней щепоткой соли на раны Сары.
Да, все это возможные объяснения, но они отчего-то его не удовлетворяли. Зато у него не было никаких сомнений относительно себя самого. Все эти месяцы он часто вспоминал о ней и всегда с неизменным удовольствием. Но он и не предполагал, пока не встретил ее вчера, что вполне естественная благодарность уступила в его душе место восторженному, искреннему восхищению. Думая о Саре, он неоднократно представлял их будущую встречу; он с улыбкой спрашивал себя, как-то она поживает и в какую очередную переделку, не дай Бог, попала. Но он и вообразить не мог, что она вышла замуж за другого.
Не стоило отрицать, что эта новость чрезвычайно неприятно его потрясла. От такого удара он не скоро оправится. Так что же, он, выходит, любит ее? Но он даже не подозревал об этом, пока не увидел ее в галерее лорда Каслри! Его мучила непонятная уверенность в том, что это чувство, расцветшее, казалось, неожиданно, от одного ее взгляда, уходит корнями глубоко в прошлое — в ту загадочную неделю, которую они провели вместе в гостинице Тигвудов. Как он ни старался, он не мог развеять туман, скрывающий от него правду. Он напрягал память, но перед ним вставали лишь какие-то несвязные обрывки прошлого, как кусочки головоломки.
Он поймал себя на том, что опять трогает шрам над виском, нетерпеливо оделся и спустился вниз, горя желанием докопаться до сути хотя бы одной из этих загадок.
Но дворецкий лорда Каслри с великолепной невозмутимостью нанес Чарльзу еще один удар. На вопрос, не спускалась ли еще миссис Уорбертон, он бесстрастно ответил, что миссис Уорбертон рано утром уехала в Лондон и больше не вернется.