Не прошло и месяца на новом месте, как по ночам среди рабочей недели меня стали будить доносящиеся с улицы громкие крики и долбящая по мозгам поп-музыка. По утрам моя голова гудела от недосыпа, на работе клонило в сон и дела валились из рук. Однажды на рассвете, лишившись терпения и надежды заснуть под звуки уличного шума, я позвонила по телефону в полицию. Я не сомневалась в том, что прибегнула к самому мощному и эффективному способу призвать к порядку беспардонных ночных смутьянов. Сейчас приедет полиция и раз и навсегда восстановит мой ночной покой.
Женский голос в трубке ответил, что полицейские смогут приехать не раньше, чем через два часа, машина на выезде. Телефонная леди долго меня не отпускала, вытягивая всю подноготную о моей собственной персоне. ФИО, где и кем работаю, контактные номера, адрес почтовой и электронной почты. Будто это имело отношение к причине моего обращения.
Машина с полицейскими так и не приехала. Зато с тех пор я заделалась привилегированным получателем сообщений из полиции по электронной почте. Это было крайне почётно: полиция регулярно отправляла мне сводки новостей о том, сколько взломов, ограблений, несчастных случаев и насильственных смертей произошло в нашем районе за отчётный период. «Дорогая Миссис. Неделя в округе прошла благополучно. Зафиксировано всего три ограбления частных домов на улице Королевы Елизаветы и два взлома машин на улице Принца Уэльского. В магазин на проезде Принцессы Дианы через чёрный ход забрались неизвестные. Обчистить не успели, сработала сигнализация. Из гаража на аллее Адмирала Нельсона неопознанные нарушители украли газонокосилку и мешок с углём. Полиция делает всё возможное, чтобы вычислить нарушителей. Будьте спокойны. Вы в безопасности. Вас охраняют священный британский закон и доблестные английские полицейские».
Сводки криминальных новостей нас с Солнцевым очень утешали. Ни одного происшествия в нашем квартале! Ни одного покушения на наш дом! Не потому ли, что злоумышленники обитают по соседству от нас? Зачем им следить непосредственно там, где они живут? И что с нашего скромного дома взять? Наш закуток на краю муниципального квартала, слава богу, не представляет для преступников никакого интереса. Мы можем быть спокойны, мы – в безопасности!
Наступило лето, и под окнами нашей гостиной начали постоянно маячить местные подростки. Они не только ходили туда-сюда по тротуару, но усаживались на низкий кирпичный забор перед нашим палисадником и зычно галдели. Наш забор особенно приглянулся трём соседским девицам, похожим друга на друга как сёстры своими сильно расплывшимися, несмотря на юный возраст, формами. В облике всех трёх проступала печать пубертатных желаний и отсутствовал намёк на пробуждение интеллекта. Своими крепкими задами отроковицы расшатали забор, и его кирпичи грозили вот вот рассыпаться. В один прекрасный день я не выдержала и, раскрыв окно гостиной, попросила юных англичанок не садиться и не опираться на ограду нашего дома.
– А этот дом вам не принадлежит! – нахально и уверенно заявила одна из девиц под окном.
– То есть как это не принадлежит? – опешила я. – Это наша собственность! Стало быть, забор – наша собственность, и потому вы не имеете права к нему приближаться.
– Скажите ещё, что вы этот дом купили! – издевательски сказала расплывшаяся нимфетка.
– Вот именно, что купили!
– Ха, купили, так я вам и поверила! И сколько же вы за него заплатили?
Шокирующий вопрос из английских уст. Спрашивать в лоб, сколько заплачено за недвижимость, в Англии не принято. Так же как и интересоваться размером зарплаты собеседника. Не английские какие-то нравы у местной муниципальной молодёжи.
– Миллион фунтов я за него заплатила, понятно? Так что советую отойти отсюда подальше, – зыкнула я напоследок и захлопнула окно. С этой цифрой я, конечно, загнула. Но что для юной муниципалки невразумительная цифра в двести тысяч фунтов с копейками. Бить надо было наверняка.
Муниципальные девицы нехотя отошли от забора на полшага, недовольно поглядывая в сторону наших окон. Увы, заявленные нами права частных владельцев не отвадили местную детвору и молодёжь от нашего забора. В конце концов он осыпался. Нанятые нами рабочие восстановили кладку новым кирпичом. И поверх неё соорудили невысокую чугунную ограду с острыми копьями. Наша частная собственность перестала страдать от английских задов, но наша вера в неприкосновенность частных владений в Англии начала расшататываться, как кирпичи в заборе.