— Без грима вы выглядите намного лучше, — сказал президент. — Я рад, что именно вы являетесь сейчас премьер-министром.
Держа над головой лампу от Тифани с фантастическим орнаментом, Митци Бисли, дочь епископа, пыталась танцевать танец лимбо с Лионелом Химмлером, который научился танцевать этот танец во время своего кратковременного визита в Нассау. Они неплохо проводили время.
— Я никогда еще в жизни так не развлекалась, — сказала ему Митци. — Я люблю вас.
— Я вас тоже, — сказал он. Обычно на его лице было мрачное выражение, сейчас оно сияло. — Я люблю вас!
Заключив сделку с одним из греческих миллионеров и пожав ему руку, Спиро Коутрубуссис заметил Кэтрин Корнелиус, стоявшую в темном углу библиотеки, она просматривала редко встречающийся экземпляр книги «Потерянный рай»[6]. Он пересек комнату, на полу которой лежал огромный во всю комнату ковер, и представился.
— Могу я пригласить вас на следующий танец, мисс Корнелиус? — спросил он по-французски, аккуратно выговаривая слова.
— Извините, но я плохо себя чувствую, мсье. — Она попыталась улыбнуться. — Мой кавалер отправился на поиски моего пальто.
— Могу я тогда предложить вам воспользоваться моим ландо?
— Благодарю вас. Вы очень любезны, мсье Коутрубуссис. Я очень сожалела, когда узнала о провале вашего… — она непроизвольно поежилась, — проекта.
— Ничего страшного. Появился новый. Бизнес есть бизнес. On mourra seul[7], в конце концов. — И он улыбнулся широкой очаровательной улыбкой.
— II р’у ра de morts, m. Koutrouboussis[8]! — Она закрыла глаза.
— Разрешите предложить вам свое пальто?
— Благодарю вас. — Кэтрин с благодарностью приняла его тяжелое пальто и завернулась в него. — Извините, что я…
— Пожалуйста. — Он поднял руку.
Одна из резных дверей шкафа распахнулась и чуть было не ударила Спиро Коутрубуссиса по плечу. Он отпрянул.
За шкафом образовалось пространство, в котором возникла высокая фигура человека с бледным чувственным лицом и длинными прямыми темными волосами. Он был в коротком черном пальто с широкими лацканами. Его черные брюки были немного расклешены. Рубашка у него была из натурального белого шелка, на шее завязан широкий алый галстук. В одной руке он держал необычного вида пистолет.
— Привет, Кэтрин. Я вижу, ты знала, что я появлюсь.
— О, Джерри, я страшно замерзла.
— Не волнуйся. Я позабочусь о тебе. Что делают все эти люди в моем доме?
— Танцуют.
— Вы могли бы одеться получше по этому случаю, — сказал Коутрубуссис, глядя на пистолет. Джерри засунул пистолет в карман.
— Мне самому потребовалось какое-то время, чтобы согреться, — сказал он, как бы извиняясь. — Все занимаетесь надувательством, Коутрубуссис?
— С надувательством покончено. Теперь я занимаюсь законным бизнесом.
— Ничего себе. Что все это значит, ты уезжаешь из дому ненадолго, а когда возвращаешься назад, то обнаруживаешь, что он просто битком набит гостями. Кто устроил эту вечеринку? Я, что ли?
— Думаю, что да.
Джерри рассмеялся.
— Вы ведь давно меня знаете, не правда ли? Но это не Голланд Парк. Это Лэдброук-Гроув. Я абсолютно изменился. И веду спокойный образ жизни в настоящее время.
— Джерри! — Кэтрин совсем посинела и, казалось, вот-вот потеряет сознание. — Джерри!
Он обнял ее.
— Ну, как? Немного лучше?
— Немного.
— Чувствую, мне придется кое-что предпринять. — Джерри налил себе большую порцию виски из графина, стоявшего на столике из слоновой кости и мрамора. Полагаю, что Фрэнк должен быть где-то здесь?
— И мама.
— Черт побери.
— У меня немного времени, — сказал Джерри сам себе. — Но я все же…
— Ты сюда надолго, Джерри?
— Ненадолго. Не волнуйся. — Он улыбнулся ей сочувственно. — Все повторяется, как в старые времена. Я очень сожалею.
— Ты в этом не виноват.
В библиотеку вошла мисс Бруннер.
— Я знала это. Вам лучше ничего не предпринимать, мистер Корнелиус.
— Не знаю, не знаю. В конце концов это мой дом.
— Так это вы, черт побери, все это организовали?
Джерри пожал плечами.
— О, Боже! — Она топнула ногой.
В Утренней комнате премьер-министр Англии и президент Соединенных Штатов сидели вдвоем в одном большом кресле.
— Конечно, с точки зрения культуры мы всегда были чрезвычайно близки. А это кое-что значит.
На лице премьер-министра появилась счастливая улыбка.
— Что касается меня, для меня это значит все. Так в чем дело?