Летающая лодка
Они возвращались назад.
Из неспокойной гавани лодку выводил капитан Най. За их спиной весь в руинах лежал остров Роув со взорванными отелями, погнутыми антеннами, с разрушенными домами, шахтами и шахтерами, заваленными огромными гранитными глыбами. Казалось, что безмятежным остался лишь Индийский океан, напоминавший лист тщательно отполированной стали, от поверхности которого отражалось яркое солнце.
— Все, будем считать, что с этим чертовым делом покончено, — проговорил Фрэнк Корнелиус, стаскивая с себя куртку, под которой был одет свитер кричащего оранжевого цвета. Казалось, что вместе с курткой он снял со своего лица выражение притворства, и на нем обнажились порочные черты. — И что Джерри исчез на этот раз навсегда, а может, он просто повел себя чрезмерно осторожно.
— Будем надеяться, что это не так. — За спинами мужчин, которые уже заняли свои места, стояла Кэтрин. Она вытирала полотенцем лицо. — Сегодня такой прекрасный день, не правда ли? — На ней была белая блузка с глубоким вырезом на груди и белые брюки галифе. На ногах — высокие светло-бежевые сапоги для верховой езды. Длинные волнистые волосы падали ей на плечи. Она была почти не накрашена. И выглядела потрясающе.
— На острове Роув самая лучшая в мире погода, — сказал капитан Най.
С ними не было ни мисс Бруннер, ни скелета ребенка. Все шло не так, как они планировали. Капитан Най завел все моторы. Из-под воды появились поплавки гидросамолета, засвистели закрылки, и они взлетели в чистое голубое небо.
Кэтрин отправилась в танцевальный зал, который переоборудовали в просторную гостиную. Почему-то в тот момент никто не испытывал желания потанцевать. На стенах были картины Бакста[10], написанные яркими насыщенными красками. Она с завистью смотрела на картины, на которых были нарисованы сказочные леса, экзотические восточные принцессы и нубийские рабы. Вот мир, в котором она была бы счастлива. Она очень устала. Ей был просто необходим отдых, но она нуждалась в страстном отдыхе. Гашиш, мед и красивый любовник индус.
Появился профессор Хира, он поднялся по ступенькам и, зевая, вошел в гостиную.
— Я спал. Я не знал, что мы так быстро улетим с острова. — На его круглом добродушном лице было выражение недоумения. — Мы давно взлетели?
Она кивком указала ему на ближайшее окно.
— Недавно. — Из окна еще был виден берег. — Посмотрите.
— Спасибо, не хочу. Я уже насмотрелась на этот остров. Я потерпел здесь ужасное фиаско. Я считаю, что это я виноват во всем, что произошло.
— Вы чувствуете себя виноватым? Да вы ни в чем не виноваты. — Она закрыла глаза, откинувшись на расшитые подушки. Она очень сожалела, что он пришел и нарушил ее мечты, которые обещали стать такими волнующими и захватывающими. Просыпаясь, он всегда был слишком разговорчив. Она притворилась, что задремала.
— Нет, — сказал он. — Во всем виноват я один. Сам по себе ритуал был абсолютно правильным. И нам бы удалось все выполнить, используя космическую энергию. Но откуда я мог знать, что большинство кули заменили малайцами? Это мусульмане, они почти то же самое, что и атеисты. К тому же все эти проблемы с концепцией времени, у каждого свое мнение по этому поводу. Опять же малайцы…
— Ну, тогда… — Она глубоко и лениво вздохнула и положила ноги на кушетку, — это их вина. Впрочем, сейчас это уже не важно. Хотя, пожалуй, жаль, что пришлось разрушить дом губернатора. Симпатичное было здание, как вы считаете?
— Вам оно так понравилось? Боюсь, я видел много таких в Калькутте.
Во всей его фразе она услышала только слово «боюсь».
— Боитесь? Какое счастье знать, что кто-то еще боится.
— Вы боитесь? Чего? Вы никогда в жизни не выглядели лучше, чем сейчас.
— Скорее всего, будущего. И в то же время я ненавижу прошлое. А вы разве нет?
— Я никогда не видел большой разницы между прошлым и будущим. Я к этому отношусь иначе.
— Я — женщина, и я, ну… в общем… вынуждена бояться. Хотя бы немного. Хотя знаю, что для меня было бы лучше не бояться.
— Если бы время стояло на месте, — сказал Хира задумчиво, — жизнь потеряла бы всякий смысл. Суть энтропии заключается в том, что она удивительно четко отражает условия человеческого существования. Чтобы жить, необходимо сжигать топливо, использовать тепло, растрачивать энергию, хоть все это и приближает конец света, тепло — это конец всего! Но жить, не двигаясь, используя минимум энергии, — в этом нет никакого смысла. Неподвижность — значит смерть. Какая ужасная дилемма.
Из кабины пилота вышел капитан Най и вошел в гостиную.
10
Л. С. Бакст (Розенберг), 1866–1924, — русский живописец, график, театральный художник. Член «Мира искусства».