He now placed (теперь = и вот он разложил) all the bones of Yellow Lily in order again (все кости Желтой Лилии по порядку снова) at the side of the spring (рядом с родником; side – сторона, бок; место рядом), put the flesh on them (положил плоть на них), sprinkled it with water from the spring (окропил ее водой из родника). She rose up before him, and said (она ожила перед ним и сказала; to rise /rose, risen/ – подниматься; воскресать, оживать, возрождаться), “Didn’t I tell you (/разве/ я не говорила тебе) not to leave a bone of my body without stepping on it (наступить на каждую косточку из моего тела: «не оставлять ни одной кости моего тела без делания шага на нее»)? Now I am lame for life (теперь я хромая на /всю/ жизнь)! You left my little toe (ты пропустил мой мизинец: «оставил мой маленький палец /ноги/»; to leave /left/ – оставлять) on the tree without touching it (на дереве, не тронув его: «без прикосновения /к/ нему»), and I have but nine toes (и /теперь/ у меня только девять пальцев /на ногах/; toe – палец ноги).”
When the giant came home that night (когда великан пришел домой тем вечером; night – ночь; вечер), the first words he had were (первыми словами, которые он сказал: «имел», были), “Have you the crow’s egg for my supper (у тебя есть воронье яйцо мне на ужин: «для моего ужина»)?”
“I have (есть: «я имею»),” said the king’s son.
“I have,” said the king’s son.
“If you have (если /оно/ у тебя есть: «если ты имеешь»), then either the devil or my daughter is helping you (значит, либо сам дьявол, либо моя дочь помогают тебе).”
“It is my own strength that’s helping me (это моя собственная сила мне помогает: «которая мне помогает»),” said the king’s son.
“Well, whoever it is (ладно, кто бы это ни был), I must forgive you now (теперь я вынужден: «должен» простить тебя), and your head is your own (и твоя голова теперь опять твоя: «и твоя голова – твоя собственная»).”
“It is my own strength that’s helping me,” said the king’s son.
“Well, whoever it is, I must forgive you now, and your head is your own.”
So the king’s son was free to go his own road (так что королевский сын был волен идти своей собственной дорогой; free – свободный, независимый; добровольный, свободный, без принуждения), and away he went (и он пошел прочь), and never stopped (и ни разу не остановился; never – никогда; ни разу) till he came home to his own father and mother (пока он не пришел домой, к своим родным отцу и матери; own – свой собственный), who had a great welcome before him (которые устроили ему пышный прием: «которые имели великолепный прием перед ним»; great – большой, огромный; пышный, замечательный, великолепный; welcome – прием гостя, гостеприимство); and why not (и почему /бы/ нет)? for they thought he was dead (ведь они думали, что он /уже/ мертв; to think /thought/).
When the son was at home a time (когда сын пробыл дома какое-то время), the king called up the old blind sage (король призвал старого слепого мудреца; to call – кричать, закричать; вызывать, звать к себе, приглашать), and asked (и спросил), “What must I do with my son now (что мне теперь делать с сыном: «что я должен делать с моим сыном теперь»)?”
“If you follow my advice (если ты последуешь моему совету; to follow – следовать, идти /за кем-л., чем-л./; придерживаться, следовать, соблюдать),” said the old blind sage (сказал старый слепой мудрец), “you’ll find a wife for him (ты найдешь для него жену); and then he’ll not go roaming away again (и тогда он не отправится снова скитаться по свету: «прочь»), and leave you (и /не/ оставит тебя) as he did before (как он делал /это/ прежде).”
“If you follow my advice,” said the old blind sage, “you’ll find a wife for him; and then he’ll not go roaming away again, and leave you as he did before.”