В итоге распада политической жизни Италии они стали там владельцами крупной территории. Но их власть вытекала, главным образом, из того обстоятельства, что они претендовали не на равенство со всеми светскими государями, а на главенство над ними во всех вопросах, которые можно было бы с помощью искусных доводов назвать «духовными». Их притязания нередко оспаривались в частностях монархами, не любившими вмешательства в дела своего управления, но, вообще говоря, до религиозной реформации в шестнадцатом веке, ни один правитель не отвергал серьезно законности папской юрисдикции в таких вопросах, как ортодоксальность веры и богослужения, чистота нравов, дисциплина среди духовенства, законность браков, пригодность претендентов на бенефиции, законнорожденность потомства и даже в таких совершенно для нас светских вопросах, как составление завещаний на движимость и распределение имущества умерших.
В одиннадцатом веке, как раз перед завоеванием Англии Вильгельмом, эти притязания были выдвинуты о большой энергией и ловкостью рядом талантливых пап; надо заметить, что Вильгельм заплатил (конечно, не очень охотно) за санкцию своего предприятия в виде панского благословения определенным обещанием допустить учреждение в Англии самостоятельной системы церковного суда, если его предприятие удастся. Он добросовестно выполнил свое обещание, дав знаменитое распоряжение, в котором приказывал, чтобы «всякий, кто будет обвинен в каких-либо нарушениях церковного права, явился в место, назначенное епископом, и там возместил бы ущерб и дал ответ богу и его епископу не как того требуют (обычаи) сотни (т. е. светского суда), а в соответствии с требованиями канонов и церковного права».
В результате этого мероприятия, в Англии быстро возникла, наряду с королевскими судами (вершившими правосудие на основе общего права) и феодальными судами (применявшими местные обычаи фиефа), целая система церковных судов, которые применяли церковное или каноническое право. Дела, разрешавшиеся этим судом, совершали тяжкий путь от скромного суда архидьякона к более высокому суду епископа и еще более высокому – архиепископа, пока не достигали суда самого папы. Все эти суды имели собственных судей и множество более мелких чиновников, вплоть до «возглашателя», хорошо известного из средневековой литературы. Быстрое развитие канонического права в эпоху между нормандским завоеванием и реформацией, совершавшееся в значительной степени на основе римского права (часть которого оно инкорпорировало), придало много силы и авторитетности «суду христианства» (как назывались церковные суды), что не только открыло им возможность оказывать весьма реальное влияние на жизнь духовенства и мирян, но и возбудило ревность светских судей. Тогда стали часто наблюдаться столкновения между этими двумя системами юрисдикции. Одно из самых известных – ссора в двенадцатом веке Генриха II и архиепископа Томаса Бекета, возникшая в значительной степени именно на этой почве. В связи с рядом причин в Англии королевские суды сумели держать в руках суды церковные, но, как уже отмечалось, последние имели неоспоримый авторитет во многих правовых вопросах, даже после знаменитого отказа в шестнадцатом веке от признания папского авторитета. Их власть была сломлена скорее гражданской войной семнадцатого века, чем реформацией шестнадцатого века, но и после этого они продолжали оказывать влияние вплоть до середины девятнадцатого века. Только в 1857 г. в королевские суды были окончательно переданы с помощью парламентского акта два самых важных вопроса, еще остававшихся за ними: утверждение или признание подлинности завещаний и управление движимым имуществом, оставшимся после умерших. Но хотя некоторые важные изменения были тогда внесены не только в юрисдикцию, но и в самое право, касающееся этих двух вопросов, однако большая часть относящихся к ним норм, которые применялись церковными судами, была усвоена и новыми судаки и должна потому считаться одним из источников возникновения современного английского права.