Право справедливости, однако, пошло дальше общего права и признало, что сообщение ложных фактов является само по себе основанием для недействительности договора. Правом справедливости давно уже признано, что даже добросовестное сообщение ложных фактов по существенным обстоятельствам, которое может склонить другую сторону к заключению договора и которое на деле имело такое влияние, является основанием для признания договора недействительным. По общему правилу, простое умолчание о существенных фактах во время переговоров о заключении договора не составляет обман, если такое умолчание не является намеренным; в случае намеренного умолчания – налицо обман. Но, в некоторых случаях, например, при заключении договора страхования, гарантии, может быть – в случае товарищества, даже добросовестное умолчание о существенном факте может служить основанием для аннулирования договора, однако, добросовестные третьи лица, которые приобрели права по этим договорам за встречное удовлетворение, не должны при этом пострадать. Но, вследствие того, что право справедливости первоначально не могло служить основанием для присуждения убытков, в этом случае нет иска против лица, сделавшего ложное заявление, за исключением некоторых случаев ответственности по закону за ложные утверждения в проспектах о выпуске акций и облигаций.
Заблуждение (mistake) в некоторых случаях является, основанием для признания договора недействительным. Надо, однако, тщательно усвоить, что заблуждением в данном случае не является ошибочное суждение или отсутствие знаний, а только лишь неправильное представление о существенных фактах. Часто о человеке, который безрассудно инвестировал свои средства, говорят, что он «сделал ошибку», но в данном случае нет оснований для признания договора недействительным. Также человек, купивший картину в уверенности, что она принадлежит кисти Рубенса, но впавший в ошибку, не имеет оснований требовать признания недействительности договора, если только другая сторона не ввела его сознательно в обман или если он не выставил условия, чтобы кап-тина принадлежала Рубенсу. Заблуждение для того, чтобы служить основанием для признания недействительности договора, должно быть ложным представлением о существенном факте, лежащем в основе данного договора, каковое представление возникло не вследствие небрежности лица, требующего аннулирования договора. Разумеется, если заблуждение вызвано намеренными действиями другого лица, то имеет место обман, о котором оказано выше. Но независимо от вины другой стороны, если сторона, стремящаяся к аннулированию договора, заблуждалась в самой природе сделки (например, подписала вексель, полагая, что она поставила свидетельскую подпись на завещании), или – в отношении личности другой стороны (например, послала по почте заказ А, полагая, что отправила заказ Б), или в предмете сделки (например, купила партию пшеницы или льна, полагая, что покупает пеньку), то такое лицо может добиться признания договора недействительным даже по началам общего права.
Даже в случае некоторых менее значительных ошибок, если обе стороны находятся в заблуждении, «справедливость» служит основанием для признания договора недействительным, за исключением тех случаев, когда сторона, которая отстаивает его действительность, готова выполнить договор в соответствии с теми представлениями об этом договоре, которые были у обеих сторон в момент его заключения. Так, например: двое родственников ведут переговоры о купле-продаже в отношении каких-либо семейных ценностей, полагая, что они стоят 50 ф. ст. Когда же сделка заключена, то оказывается, что они стоят 500 ф. ст.; в этом случае суд, по всей вероятности, не взирая на принцип caveat emptor, признает сделку несостоявшейся, разве бы покупатель согласился уплатить действительную стоимость предмета. Когда речь идет о менее существенных ошибках, нежели указанная выше, то суд часто, пользуясь своей дискреционной властью, приходит к заключению, что для одной стороны является неразумным настаивать на исполнении сделки, и в этом случае суд отказывает истцу в присуждении ему исполнения в натуре (в порядке «права справедливости»), оставляя за ним право лишь на возмещение убытков.