г) Если лицо само или через посредство своего служащего пользуется вещью, которая при неумелом обращении с нею может причинить ущерб третьим лицам, приходящим в соприкосновение с этой вещью, то такое лицо обязано применить надлежащую заботливость для того, чтобы предупредить означенный ущерб. Например, механик, приглашенный для починки газового счетчика в помещении, принадлежащем хозяину истца, так небрежно выполнил работу, что истец, спустившись со свечей для исполнения своих служебных обязанностей в погреб, где находился счетчик, был сшиблен с ног происшедшим взрывом и потерпел увечье; в этом случае механик понес ответственность перед истцом, хотя между этими лицами не было договорных отношений.
Во всех случаях исков, основанных на небрежности, могут возникнуть основания для того, чтобы ответчик выставил возражение, именуемое ссылкой на небрежность потерпевшего («смешанную вину»). Возражение это заключается в ссылке на то, что, если даже признать небрежность ответчика, то надо заключить, что истец в данном случае не потерпел бы ущерба, если бы он со своей стороны также не проявил небрежности. Например, А едет по дороге в неправильном направлении. Б – пешеход, не ожидая движений транспорта в этом направлении, переходит дорогу, не посмотрев, однако, налево; в результате машина А причиняет Б увечья.
Если присяжные решат, что несчастный случай не имел бы места при надлежащей осмотрительности Б, то последний не получит от А возмещения; хотя prima facie проявил небрежность последний. В практике разрешение этого вопроса наталкивается на значительные затруднения, причем сомнения слишком часто разрешались в пользу владельцев машин.
Доктрина «смешанной вины» не пользуется, однако, особой популярностью у судей; было установлено несколько строгих правил, ограничивающих ее действие. Например, если предшествующая небрежность ответчика принудила истца спешно принять решение в критический момент, то он (истец) не несет последствий смешанной вины только потому, что он не сумел избрать лучшую из возможностей. Если истцом является ребенок, то от. него не ожидается той же степени умения избежать опасности, как от взрослого человека; всякое поведение ответчика, побудившее ребенка совершить поступок, который привел к ущербу для ребенка, исключает возможность для ответчика ссылаться на небрежность ребенка («смешанную вину») или даже на его правонарушение. Так, например, Палата лордов признала, что железная дорога несет ответственность за вред, причиненный детям поворотным кругом для паровозов, ибо вход на поворотный круг не был заперт, так что дети могли туда проникнуть, хотя дети в этом случае несомненно были правонарушителями.
До недавнего времени смешанная вина, допущенная совершеннолетним, на попечении которого находится ребенок, могла лишить последнего права иска из небрежности. Это правило, которое давно подвергалось суровой критике со стороны судей, ныне, можно сказать, перестало действовать вместе с доктриной об «identification».
В общем нельзя сказать, что учение о «смешанной вине», как оно принято в общем праве, находится в удовлетворительном состоянии; лучше было бы принять правило морского права, применяемое в случаях убытков, причиненных судну или грузу столкновением на море: убыток обеих сторон, вытекающий из столкновения, в котором виновны обе стороны, должен быть распределен пропорционально степени вины каждого судна, или, при невозможности определить степень вины, – поровну.
Наконец, в связи с небрежностью, надо коснуться вопроса, недавно поднятого в судах, именно до каких пределов небрежность, которая prima facie относится к одному лицу, может служить основанием для иска со стороны другого лица, фактически от нее пострадавшего.
В недавно слушавшемся деле было признано, что небрежность со стороны слуги ответчика, который допустил, чтобы его механическая тележка переехала ребенка и причинила повреждение последнему в присутствии матери, умершей от потрясения, дает основание для иска со стороны мужа покойной об убытках, связанных с тем, что муж в своих занятиях не может более пользоваться помощью жены. Надо отметить, что это был вопрос не об «отдаленности ущерба», но об «отдаленности причинной связи». Затем этот вопрос может быть поднят только в случаях небрежности, в отличие от умысла, так как нет сомнения, что если бы ответчик переехал девочку, или даже только напугал ее с обдуманным намерением вызвать потрясение у ее матери, то он был бы ответствен на основании нормы, установленной четверть века тому назад, за ущерб, проистекающий из сознательно вызванного нервного потрясения.