К концу XVII века нормы, выработанные первыми лордами-канцлерами, образовали законченную правовую систему.
Регулярное публикование отчетов суда лорда-канцлера побудило суды справедливости фактически признать теорию судебного прецедента, заимствованную ими у их соперников, судов общего права. Но суды справедливости нового времени постоянно требовали права применять принципы справедливости к новым условиям, подобно тому, как общее право никогда не допускало, что в нем могут быть какие-нибудь пробелы. Очевидно, что пока общее право и право справедливости применялось разными судьями, всегда была возможность соперничества между ними. Теперь, к счастью, как мы увидим ниже, каждый судья может пользоваться нормами общего права и права справедливости и применяет их совместно.
Глава III
Источники английского права (Продолжение)
2. Закон (статуты)
В отличие от судебного решения, закон (статут) есть формальное постановление относительно какого-нибудь правила поведения, подлежащего в будущем соблюдению со стороны тех лиц, к которым оно обращено. Закон требует точной формулировки. В сравнительно редких случаях он стремится установить уже существующее право, но даже и тут часто весьма сомнительно, чтобы творцы законов сами думали, что они устанавливают уже существующее право. В подавляющем большинстве законов не делается попытки скрыть то обстоятельство, что лицо или учреждение, выпускающее закон, откровенно предписывает новые правила поведения. Закон (за исключением очень редких случаев) не пытается, подобно судебному решению, разрешить уже возникший спор или возложить наказание за уже совершенный проступок. Когда это случается, то говорят, что закон действует ex post facto, и такие законы обычно считаются несправедливыми. Этот взгляд представляет убедительное доказательство того бессознательного убеждения, что основной целью закона (статута) является не установление существующего права, но изменение его.
Введение новых законов представляет собой, как мы сказали, в согласии со всеми историками права, более современный процесс, чем создание права обычаем или судебной практикой.
В Англии дело обстояло, конечно, именно так. Еще столетия до того, как сильные англо-нормандские короли начали издавать свои «ассизы» или ордонансы (фактически древнейший вид закона в Англии), в судебных собраниях мудрые мужи или старцы «вершили приговоры», которые были предшественниками позднейших решений королевских судей в разъезде. До учреждения парламента в XIII веке издание законов происходило редко, но и после этого парламент еще в течение ряда веков принимал немного новых законов. Даже теперь, несмотря на лихорадочную деятельность парламента, ежегодный итог его законодательной деятельности составляет обычно по объему не более одной шестой судебных отчетов, содержащих решения судей за тот же период, причем весьма вероятно, что эти отчеты содержат не более одной десятой всех решений, вынесенных даже судьями высших инстанций. Однако надо заметить, что годовые выпуски парламентских актов содержат лишь публичные акты, т. е. такие, которые относятся к обществу в целом, тогда как частные акты, относящиеся к местным или частным делам, могут быть получены на королевском печатном дворе только по специальной заявке. Несмотря на эти обстоятельства и несмотря на растянутость и запутанность многих парламентских актов, можно с достаточным основанием утверждать, что право, основанное на законе, менее обширно, меньше по объему, если учесть важность разрешаемых им задач, чем право, основанное на судебной практике.
С этим тесно связано кардинальное различие в толковании судебных решений и законов. Человек, изучающий английскую судебную практику, редко обнаружит в судебных решениях, составляющих основу права, творимого судами, какой-либо принцип, выраженный в ясных и простых терминах. Впрочем, это представляет скорее национальную особенность, чем черту, характерную для всякой судебной практики. В некоторых странах судьи постоянно предпосылают своим решениям изложение тех норм или принципов, которые они, по их мнению, применили; нередко указывалось, что английские судьи должны были бы делать то же самое, но фактически они этого не делают. Вследствие этого адвокат, ссылающийся на отчет о каком-нибудь решенном деле в виде аргумента в пользу своего клиента, должен найти принцип, лежащий в основе вынесенного решения, или, как его называют – ratio decidendi. Это требует сложного процесса, который едва ли можно описать во всех подробностях, но который должен охватывать, как говорилось раньше, множество соображений, например, относящихся к обстоятельствам дела, к аргументам, выдвинутым представителями обеих сторон, к состоянию права в тот момент, когда было вынесено решение и т. д. Надо в особенности запомнить, что ratio decidendi каждого данного случая может быть выражено в решениях двух, трех и более судей, причем подчас растянутых решениях, которые дают разные обоснования одного и того же вывода.