Все это дополнительно ускорило темпы роста страны «молодого капитализма». Новые германские заводы, оборудованные новейшей техникой, и до этого имели существенные преимущества перед промышленностью стран «старого капитализма».
Каждые десять лет германская промышленность испытывала экономический кризис (1873,1883, 1892,1900 гг.), но эти кризисы стимулировали модернизацию промышленности, выводя из строя отсталые, слабые предприятия.
Важным фактором совершенствования производства были достижения науки и техники. Достаточно перечислить крупнейших ученых мира, которые в это время совершали свои открытия в Германии: А. Эйнштейн, который в 1900 г. опубликовал свою работу о теории относительности; М. Планк, заложивший в это время начало квантовой физики; Герц, доказавший существование электромагнинтых волн; Рентген, открывший лучи, названные позже его именем. Правда, эти фундаментальные научные открытия, как правило, не находили прямого приложения в производстве, но служили отражением общих успехов германской науки.
Поскольку предприятия тяжелой промышленности, особенно новых отраслей, получивших преимущественное развитие в
Германии, не могли быть мелкими, Германия вышла на первое место в Европе по концентрации производства. Высокая концентрация облегчала образование монополий, и в начале XX в. Германия становится классической страной монополий.
Первые монополии, в форме картелей и синдикатов, объединявших не производство, а только сбыт продукции, возникли в XIX в. Наиболее известные из них – организованные в 90-х гг. Рейнско-Вестфальский угольный синдикат и Синдикат чугунолитейных предприятий. Синдицирование продолжалось и в начале XX в. В 1904 г. был основан Стальной синдикат, а в 1910 г. – Железный синдикат.
Как и в других странах, монополизация наиболее интенсивно происходила в новых отраслях. Именно в них рождаются первые тресты. В электротехнической промышленности возникли корпорации, сохранившиеся до настоящего времени: «Сименс – Гальске» и «Всеобщее электрическое общество» (АЭГ – Альгемайне Электрише Гезелынафт). Два концерна возникли и в химической промышленности.
Среди германских монополий особое место занимал военный концерн Круппа. Созданный при участии государства и действовавший по государственной программе, он стал государством в государстве. В состав концерна входили не только военные предприятия, но и шахты, металлургические и машиностроительные заводы. Поскольку артиллерийские заводы строились тогда, когда еще были недостаточно развиты другие отрасли промышленности, фирма строилась по феодальному принципу – на «самообслуживании»: крупповские пушки готовились из крупповской стали на крупповских станках.
Прямым следствием сочетания этого принципа самообеспечения и полугосударственного характера концерна была рабочая политика Круппа. Рабочие концерна жили в благоустроенных поселках с школами, библиотеками, больницами, обеспечивались значительными пенсиями по старости. Цель такой благотворительности была двоякой: во-первых, добиться, чтобы рабочие поддерживали гонку вооружений, милитаризацию Германии, во-вторых, ослабить рабочие организации и социальные выступления рабочих, которые могли быть особенно опасными в условиях войны.
С ростом промышленности стремительно увеличивалась доля городского населения, значительную часть которого составляли рабочие. Если в 70-х гг. XIX в. горожане составляли треть германского населения, то в 1910 г. – около 60 %. По расчетам Зомбарта, на рубеже нового столетия из 56 млн населения Германии 4–5 % приходилось на долю буржуазии, 67,5 % – на долю пролетариата. [2, с. 355]. Высокая концентрация промышленности облегчала образование рабочих организаций. Этому способствовало и то обстоятельство, что, согласно имперской конституции, принятой при объединении Германии, избирательным правом обладали все мужчины с 25-летнего возраста, независимо от сословной и классовой принадлежности.
В 1875 г. была основана Социалистическая рабочая партия. К 1914 г. число ее членов достигло 1 млн, а в связанных с ней профсоюзах состояло 2,5 млн человек. В 1877 г. социалистам принадлежало 12 мест в рейхстаге, а под конец социалисты составляли уже свыше четверти депутатов.