И все же во Франции ускоренно развивались новые отрасли тяжелой промышленности – электроэнергетика, производство автомобилей и самолетов. По производству автомобилей и самолетов в начале XX в. Франция занимала второе место в мире, по мощности электростанций – первое место в Европе. Такой фактор, как техническая отсталость и износ фондов, здесь не действовал, потому что эти отрасли только еще создавались.
Раздробленность промышленности, мелкие размеры предприятий тормозили образование промышленных монополий. Но господствующая роль банковского капитала ускоряла процесс акционирования. К тому же в массовых отраслях концентрация производства шла довольно высокими темпами. Так, в металлургии число промышленных предприятий сократилось с 4,6 тыс. в 1892 г. до 2,2 тыс. в 1913 г., в бумажной и полиграфической – с 3,3 тыс. до 1 тыс.
Поэтому уже в 70–80 гг. возникают первые монополии, преимущественно в форме трестов и синдикатов: металлургический синдикат (1876 г.), сахарный картель (1883 г.), керосиновый (1885 г.).
Господство монополий устанавливается в начале XX в. Теперь картель «Комите де Форж» объединял 250 металлургических компаний, которые давали 3/4 чугуна и стали в стране. В химической промышленности господствовали компании «Сен-Гобен» и «Кюльман».
Особых успехов достигла военная промышленность. Франция одной из первых стала изготовлять военные самолеты, скорострельные пушки, пулеметы. Основную часть французского оружия производил концерн Шнейдера, одна из крупнейших военных монополий мира.
4.2. Парцеллярное крестьянство
Франция по-прежнему оставалась преимущественно аграрной страной. В 1876 г. сельские жители составляли 68 % населения, в 1911 г. – 56 %. В этом году непосредственно в сельском хозяйстве было занято 40 % активного населения, тогда как в промышленности – только 36 % [5, с. 517].
И по-прежнему главной фигурой в сельском хозяйстве оставался мелкий парцеллярный крестьянин. К началу мировой войны 40 % сельских хозяев Франции имели участки земли меньше одного гектара. Такой участок не мог обеспечить жизни семьи крестьянина, и крестьянин был вынужден искать дополнительный заработок на стороне.
Вместе с мелким крестьянским землевладением буржуазная революция закрепила и традиционную общинную чересполосность, при которой надел крестьянина состоял из мелких участков в разных полях. По данным переписи 1892 г., в среднем на хозяйство приходилось до 30 таких крошечных участков земли. Некоторые историки парцеллами называют именно такие участки [9, с. 389].
Следствием парцеллярности был замедленный рост населения. Чтобы не дробить и без того маленькое хозяйство, французский крестьянин старался не иметь много детей. Если население Германии с 1870 по 1913 г. выросло на 64 %, Англии – на 60 %, то население Франции за это время выросло только на 8 %.
Ипотечная задолженность крестьян в начале XX в. составляла 15 млрд франков; это была огромная сумма, сопоставимая с ущербом от поражения в 1871 г. Лишь 4 % сельских собственников не находились в кабале у ростовщиков.
Все это тормозило развитие сельского хозяйства Франции. По урожайности основных земледельческих культур она занимала 11-17-е места в мире. Например, по урожайности пшеницы накануне мировой войны Франция находилась на 10-м месте в Европе. В результате плохого урожая 1878 г. резко увеличился ввоз дешевой пшеницы из США. Цены на хлеб упали. Но только в 1885 г. были введены высокие пошлины на импорт зерна.
Страдала даже такая традиционная для Франции отрасль, как виноградарство и виноделие. Площадь виноградников сократилась с 2,4 млн га в 1875 г. до 1,5 млн га в 1913 г., а производство вина – с 83,8 до 44,3 млн гектолитров [9, с. 339].
Не лучше было и с животноводством, которое здесь, впрочем, играло второстепенную роль. Так, поголовье овец уменьшилось с 29 млн в 1860 г. до 16 млн в 1913 г.
Натуральный характер крестьянского хозяйства дополнительно тормозил развитие промышленности, сужая внутренний рынок сбыта промышленных товаров.
4.3. Банки и экспорт капитала
Отставая от других европейских стран по развитию промышленности и сельского хозяйства, Франция лидировала по развитию банковской системы, по концентрации финансового капитала. Анатоль Франс писал: «После того, как Франция освободилась от власти королей, императоров… она подпала под власть финансовых компаний, завладевших богатствами страны» [5, с. 520].