Вскоре всех пригласили в банкетный зал, где я нашёл табличку со своим именем за столом под номером 14. Моё место было рядом с сидевшей во главе стола членом районного Совета консерваторов Соней Хилтон. Она рассказала, что на этот вечер приглашено 300 человек, что это – люди, которые живут или работают в этом районе. Они поддерживают партию. На их деньги издан красочный буклет, где, наряду с рекламой, напечатаны приветствия в адрес конференции.
Встреча тори проходила без длинных речей и официальных церемоний. Всё было как на обычном вечере с танцами, с прекрасным оркестром… Впрочем, несколько деталей иного рода. Мужчины явились на конференцию в вечерних костюмах. На ужин подавали прекрасное вино – на выбор красное или белое, фантастически вкусный тыквенный суп, баранину на рёбрышках под розмариновым соусом, рататуй, приготовленный по-провански, картофель, запечённый с сыром и сметаной. Затем подали выпечку в форме чаши тюльпана, заполненной кусочками экзотических фруктов, политых дивным сладким соусом. Во время ужина я зачем-то пересказал Соне вычитанную в одной из лондонских газет остроту о лидере партии консерваторов: мол, ему сделали операцию на лобной пазухе. Он же, якобы, нуждается в операции по поводу «отсутствия мозгов». Соня резко запротестовала, сказав, что на самом деле Хэйг – очень умный парень, но ему недостаёт харизмы, какая была у Маргарет Тэтчер. А вообще уход Джона Мейджора – большая потеря для партии…
Разговор ещё с одним из активистов Консервативной партии закончился призывом понаблюдать, как обновляется партия после жестокого поражения на выборах. Треть зала действительно составляла молодёжь, чего раньше не было. Может, это происходило и потому, что в Англии с большой опаской смотрят на ту решительность, с которой лейбористы расправлялись с традициями старой Англии. Знак такого курса – дебаты в парламенте по поводу предложения правящей партии о сокращении Палаты лордов. Пугало не само сокращение более чем вдвое членов Палаты, а именно курс на обновление Англии. Пэры в Парламенте по-разному отнеслись к намерениям лейбористов: одни смирились и поддержали, другие пригрозили мерами, которые надолго отравят жизнь правительству. Побывав на конференции консерваторов и сравнив с тем, что намерены делать и уже делают лейбористы, становилось ясно, что альтернативы курсу на обновление старой доброй Англии нет у обеих крупнейших партий страны. Речь лишь о разном понимании обновления и его границах, которые не следует переходить.
2. Диалог американца и британца за кухонным столом
С американцем Саем Фрумкиным я познакомился в Лондоне, когда он в 1998-м впервые посетил столицу Великобритании. Я с удовольствием показывал ему город, в котором прожил трудные, но самые счастливые годы. Несколько дней мы ходили по маленьким улочкам Ковент-Гардена и Сохо, завтракали во французском кафе, обедали в китайском ресторане, вечерами заходили в английские пабы. Через год, осенью, Сай с женой Эллой опять навестили Лондон. И на этот раз остановились не в центре Лондона, а за городом, в поместье английского гольф-клуба. В последний день их пребывания в Англии я приехал к ним из Лондона, и мы пошли в достопримечательность клуба – парную с бассейном и джакузи. Моим американцам по-прежнему очень нравилась Англия, но вот джакузи они раскритиковали. «Приезжай к нам, – сказал Сай, – мы тебе покажем джакузи». «И Калифорнию с Лас-Вегасом», – добавила Элла.
А спустя ещё несколько месяцев я оказался в Лос-Анджелесе. Две недели я был гостем в доме Сая. Каждый день мы усаживались в кухне за огромным обеденным столом: завтрак, обед, ужин сопровождались разговорами о жизни в Старом и Новом Свете. День же заканчивался в джакузи с бассейном, которые не шли ни в какое сравнение в том гольф-клубе. Когда я вернулся в Лондон, наши беседы на кухне вдруг выстроились в диалог отсталого британца с цивилизованным американцем, который я рискнул предложить читателям «Панорамы». Замечу лишь, что отсталый британец – действительно человек «кухонной культуры», который вывез из Москвы все мифы и предрассудки, остающиеся с ним и в Лондоне, где он жил к тому времени уже десять лет, и в Америке, куда приезжал в третий раз. Так что под именем Британец скрывался провинциал, который тем не менее нашёл своё место в Старом Свете. Американцем же в этом диалоге я обозначил хорошо известного в Лос-Анджелесе Сая Фрумкина, более полувека жившего в США и много сделавшего для евреев Советского Союза, а, стало быть, не чуждого теме «русский провинциал». Итак, рандеву Американца и Британца на кухне, состоявшееся в канун 2000 года.