– Конечности? – Старик поднял недоуменно бровь. – Это еще зачем?
– Этот маршрут проходит мимо корабля антигандов. Они могут попытаться вытащить вас из машины.
– Да-да, конечно, – проходя мимо Глида и Гаррисона, он окинул их взглядом и сказал: – Эти антиганды такие зануды!
– Это уж точно, – поддержал его Глид. – Им говорят: «Убирайтесь», а они отвечают: «Нет, и точка».
Пожилой джентльмен сбился с ноги, странно посмотрел на него и скрылся за углом.
– Они все-таки замечают наш акцент, – сказал Гаррисон. – Хотя, когда я обедал в тот раз у Сета, никто на это внимания не обратил.
– Где удалось поесть один раз, – неожиданно оживился Глид, – можно попробовать и другой. Что мы теряем?
– Ничего, кроме терпения, – ответил Гаррисон и поднялся со скамейки. – Попытаем счастья у Сета. Не получится, пойдем куда-нибудь еще. А если нигде не получится, то успеем похудеть, прежде чем помрем голодной смертью.
– Похоже, что именно до этого они нас и хотят довести, – ответил Глид. Потом проворчал: – Но они добьются своего только через мой труп.
– Именно так, – согласился Гаррисон, – только через твой труп.
С салфеткой через руку подошел Мэтт.
– Антигандов я не обслуживаю.
– Но в прошлый раз ты меня обслужил, – сказал Гаррисон.
– Тогда я не знал, что ты с того корабля. Зато теперь знаю! – Он смахнул салфеткой крошки со стола. – Антигандов я не обслуживаю.
– А нет другого места, где мы бы могли пообедать?
– Если вам удастся обязать кого-нибудь. Никто, конечно, этого не сделает, если поймет, кто вы, разве что ошибется, как я ошибся в прошлый раз. Но я два раза подряд ошибок не делаю.
– Как раз сейчас и делаешь, – сказал жестким командным голосом Глид. Он толкнул Гаррисона локтем. – Смотри. – И выходил из кармана маленький бластер. Напротив его Мэтту в живот, он продолжал: – В нормальной обстановке меня отдали бы за это под суд, но сейчас начальство вряд ли расположено поднимать шум из-за этих двуногих ослов. – Он значительно повел оружием. – Ну живо тащи нам две порции.
– Нет, и точка, – выпятив челюсть и не обращая внимания на бластер, ответил Мэтт.
Глид щелкнул предохранителем.
– Учти, он сейчас от кашля сработать может. Шевелись!
– Нет, и точка, – ответил Мэтт.
Глид с отвращением сунул бластер в карман.
– Я просто тебя пугал. Он не заряжен.
– Заряжен или незаряжен, значения не имеет. Антигандов я не обслуживаю, и точка.
– А если бы я психанул и всадил в тебя полный заряд?
– А как бы я тогда мог тебя обслужить? Что с мертвеца возьмешь? Пора бы вам, антигандам, поучиться логике.
Выпустив эту последнюю стрелу, он ушел.
– Что-то в этом есть, – сказал Гаррисон уныло. – Что ты сделаешь с мертвецом? Над ним ты не властен.
– Не скажи. Вид нескольких трупов может привести остальных в чувство. Сразу забегают.
– Ты рассуждаешь по-земному, – сказал Гаррисон. – Это неправильно. Как ни крути, они давно уже не земляне. Они – ганды, хоть и не понимаю, что они под этим имеют в виду. – Он задумался, потом добавил: – Создание Империи привело к образу мышления, согласно которому Терра неизменно поава, в то время как остальные шестнадцать тысяч сорок две планеты неизменно не правы.
– От твоих разговорчиков мятежом попахивает.
Гаррисон не ответил. Глид, заметив, что внимание собеседника отвлечено чем-то другим, оглядел комнату и увидел только что вошедшую брюнетку.
– Хороша, – одобрил сержант. – Не слишком юна, не слишком стара. Не слишком толста, не слишком худа. В самый раз.
– Я с ней уже знаком.
Гаррисон помахал ей в знак приветствия. Она подошла легкой походкой и села за их стол. Гаррисон представил:
– Мой друг сержант Глид.
– Артур, – поправил его Глид, пожирая брюнетку взглядом.
– Меня зовут Илисса. А что такое «сержант»?
– Вроде шишки на ровном месте. Я только передаю парням приказы, кому что делать.
Ее глаза широко раскрылись.
– Неужели люди действительно позволяют другим людям указывать себе, что им делать и как?
– Разумеется. Как же иначе?
– Мне это кажется диким. – Девушка перевела взгляд на Гаррисона. – А твоего имени я так и не узнаю?
– Джим.
– Мэтт подходил к вам?
– Да. И отказался нас обслуживать.
Она передернула полными плечиками.
– Это его право. Каждый человек имеет право отказаться. На то и свобода.
– У нас такая свобода называется бунтом.
– Не будь ребенком, – упрекнула девушка инженера и поднялась со стула. – Подождите здесь. Я пойду поговорю с Сетом.