Я должен был сделать это. Шансов захватить паразита и транслировать его изображение в Белый дом здесь было больше, чем в толпе. Я взглянул на свою команду — они были настороже.
Как только фермер отвернулся, я сбил его с ног и разорвал на нем рубашку. Джарвис сделал крупный план. Я оголил спину фермера прежде, чем он вывернулся.
Но спина была действительно голая — ни паразита, ни каких-либо признаков его на теле не было.
Я помог фермеру встать, отряхнул с него сажу.
— Я ужасно сожалею, — сказал я.
Он трясся от гнева.
— Вы, молодой… — И не мог подобрать для меня достаточно грубого слова. Затем посмотрел на нас, губы его дрожали. — Я найду на вас управу! Будь я на двадцать лет помоложе, я легко бы расправился с тремя такими, как вы!
— Поверьте мне, старина, это была ошибка!
— «Ошибка»! — Его лицо исказилось, и я подумал, что он сейчас заплачет. — Я возвращаюсь из Омахи и нахожу свой участок сожженным, а половину скота пропавшим. И зятя нигде нет. Я выхожу узнать, почему путешественники снуют вокруг моего дома, — и вот я похож на оборванца. «Ошибка»! Куда идет мир?!
Я подумал, что смог бы ответить на последний вопрос. Я попытался заплатить ему за оскорбление, но он швырнул деньги на землю. Мы поджали хвосты и смылись.
Уже в машине Джарвис спросил меня:
— Ты уверен, что знаешь, чего хочешь?
— Я могу ошибаться, — ответил я грубо, — а ты разве когда-нибудь знал, чего хочет Старик?
— Ммм… нет. Куда дальше?
— На станцию стереотрансляции Де Мойна. Там не должно быть ошибки.
На заставе в Де Мойне страж заколебался, взглянул в свой блокнот, потом на нас.
— Шериф велел задержать эту машину, — сказал он. — Поставьте ее направо.
— Хорошо, — согласился я и, отъехав футов на тридцать, резко рванул машину вперед. Машины Отдела сильные и прыгучие — преодолеть такой барьер не составляет для них труда. Я не сбавил скорость на той стороне.
— Интересно, — произнес Джарвис мечтательно. — Ты все еще знаешь, что делаешь?
— Прекрати болтовню, — огрызнулся я. — Имейте в виду оба: непохоже, что мы выберемся отсюда. Но мы едем, чтобы добыть этих оборотней.
— Как скажете, шеф.
Если и была за нами погоня, то я мчался впереди нее. Я ворвался на стоянку перед стереостанцией, и мы вывалились из машины. Никаких обманных приемов «дядюшки Чарли» разыгрывать не стали. Ринулись в первый же лифт и вломились на этаж Барнеса. Когда мы вошли в приемную, один из сотрудников пытался остановить нас, но мы прорвались. Девушки в испуге смотрели на нас. Я бросился к двери Барнеса и попробовал ее открыть. Она была заперта. Я повернулся к секретарше.
— Где Барнес?
— Кто его спрашивает? — сказала она, вежливая, как рыба.
Я взглянул на ее плечи. Горбунья. Слава богу, подумал я, один есть. Эта девушка была здесь, когда я убил Барнеса.
Я шагнул к ней и задрал свитер.
Я был прав. Это уж точно. В следующее мгновение я пялился на одного из паразитов.
Секретарша боролась, царапалась и пыталась драться. Я рубанул ее по шее приемом дзюдо, чуть не угодив рукой в гадость, и девушка обмякла.
— Джарвис! — завопил я. — Делай крупный план!
Идиот, он попусту терял время со своей аппаратурой.
— Линза вылетела, — сказал он. — Наверно, от удара.
— Поменяй — быстро!
Стенографистка на другом конце комнаты встала из-за стола и выстрелила прямо в камеру Джарвиса. Она попала в цель, но и Дэвидсон сжег ее. Как по сигналу, в приемную влетели шесть девушек. Пистолетов у них, видимо, не было. Они прыгнули на Дэвидсона и буквально облепили его.
Я стрелял по ним. Краем глаза я уловил движение сбоку и повернулся — в дверях стоял «Барнес номер два». Я выстрелил ему в грудь, чтобы достать слизняка, который, я знал, был у него на спине. Потом снова бросился в свалку.
Дэвидсон был на ногах. Девушка ползла к нему; кажется, она была ранена. Он выстрелил ей в лицо, и она остановилась. Другая его пуля чуть не оторвала мне ухо.
— Спасибо, — сказал я. — Давай убираться отсюда. Джарвис, пошли!
Лифт был открыт, и мы бросились к нему. Я тащил на себе секретаршу Барнеса. Дверца лифта захлопнулась, и мы стали спускаться вниз. Дэвидсона трясло, а Джарвис был весь белый.
— Встряхнитесь, — сказал я, — вы стреляли не в людей, а в тварей. Как эта. — Я посмотрел на спину девушки и почти остолбенел. Мой экземпляр, единственный, который мне удалось захватить живьем, исчез. Прилип, наверно, к полу или удрал, просочившись сквозь складки одежды. — Джарвис, — сказал я, — ты не подцепил ничего?