Буря, порожденная силами более могущественными, чем природные, наводила ужас. Она ревела и стонала над крышами Карлаака, а неведомые создания проскользнули в открытые ворота и под прикрытием тьмы направились к изящному дворцу, где почивал Элрик. В когтистой руке предводитель сжимал топор из темного железа. Затаившись в тени, неизвестные рассматривали дворец, широко раскинувшийся на холме в окружении томно благоухающих садов. Содрогнулась земля под бичами молний, а по бушующим небесам прокатился раскат грома.
— Хаос помог нам, — проворчал предводитель. — Смотрите, вся стража погрузилась в колдовской сон, теперь нам легче будет проникнуть внутрь. Повелители Хаоса добры к тем, кто им верно служит.
Он говорил правду — сверхъестественные силы властвовали в ту ночь. Воины, охранявшие дворец Элрика, пали на землю, побежденные сном, их могучий храп вторил громам. Слуги Хаоса прокрались мимо распростертых на пороге стражей, миновали большой двор и вошли в неосвещенный дворец. Безошибочно взбираясь по крутым лестницам, они тихо проскользнули темные коридоры и вот наконец достигли того покоя, где забылись тяжелым сном Элрик и его жена.
Но лишь только предводитель коснулся двери, раздался громовой голос:
— Кто здесь? Какой негодяй посмел будить меня?
— Он видит нас! — тихо сказал один из пришедших.
— Нет, — отвечал предводитель, — он спит, но столь могучий колдун не так-то просто покоряется чарам. Нам следует торопиться: если он проснется, исполнить все будет гораздо труднее.
Он повернул ручку, распахнул двери, приподняв топор, застыл в проеме. Молния вновь пронзила ночную тьму, ее призрачный свет озарил груду смятых мехов и тканей на кровати, а под ней белую голову Элрика рядом с темноволосой — его жены.
Едва неизвестные вошли, Элрик, задыхаясь, приподнялся в кровати, его красные глаза уставились на вошедших. Секунду еще были они затуманены дремой, но могучий владыка заставил себя сбросить оковы сна и закричал:
— Убирайтесь прочь, кошмарные создания моих снов!
С губ предводителя сорвалось проклятье, он прыгнул вперед, но убивать альбиноса ему запретили, и он только угрожающе поднял топор:
— Молчи! Твои воины не смогут тебе помочь.
Элрик соскочил с кровати и схватил неизвестное существо за руку, его лицо склонилось над когтистой мордой предводителя. Будучи альбиносом, Элрик не отличался силой, ему приходилось призывать на помощь колдовство. Но он был столь ловок и быстр, что успел вырвать у предводителя топор и его древком ударил противника между глаз. Зарычав, тот опрокинулся навзничь, но тут бросились на подмогу остальные. Их было пятеро, под мохнатыми шкурами перекатывались могучие мускулы.
Элрик едва успел размозжить череп одному, как пятеро других окружили его. Кровь и мозги убитого запятнали тело владыки, отвратительное зловоние исходило от этих пятен, и у Элрика перехватило дыхание. Но он вырвал свое оружие и с размаху опустил топор, размозжив ключицу одному из нападавших. Тут Элрик почувствовал, как его схватили за ноги, и он упал, оглушенный, пытаясь сражаться. Вдруг его сильно ударили по голове, обожгла острая боль. Он попробовал встать, но не смог и впал в беспамятство.
Раскаты грома и удары молний все еще терзали ночь, когда он очнулся. Элрик пришел в себя и медленно встал, опираясь на спинку кровати. Ошеломленно огляделся.
Зарозиния исчезла. В спальне на полу лежало лишь окоченевшее тело убитого им существа.
Дрожа, он подошел к дверям, распахнул их и позвал стражу, но никто не отозвался.
Его могучий, покрытый рунами меч по имени Несущий Бурю хранился в городской оружейной; чтобы взять его, нужно время. От боли и ярости у Элрика опять перехватило дыхание; охваченный тревогой, он бежал вниз по лестницам и коридорам, пытаясь на ходу сообразить, кто похитил его жену.
Над дворцовыми кровлями все еще раскатывался гром, будоража и без того не тихую ночь. Дворец казался пустым; внезапно Элрику почудилось, что он совершенно одинок и покинут всеми. Но едва он выбежал на главный двор и увидел бесчувственно распростертые тела своих воинов, как сразу понял, что дремота их не может быть естественной. Элрик все яснее осознавал происшедшее по мере того, как спускался садами, через дворцовые ворота вниз в город, но нигде не было видно ни малейшего следа похитителей его жены.
Куда они скрылись?
Он поднял глаза к грохочущим небесам, белое лицо застыло, бессильный гнев душил его. Все происшедшее казалось лишенным смысла. Зачем ее похитили? Он знал, конечно, что у него есть враги, но никто из них не смог бы прибегнуть к помощи сверхъестественных сил. Кто, кроме них, способен сотворить столь могучее колдовство, заставить небеса содрогаться, а город спать непробудным сном?