— Завтра я поеду с тобой и обнажу свой меч в сражении. Что бы там ни было, сдается мне, Иишана будет рада каждому лишнему воину в сражении с Теократом и его союзниками.
Дивим Слорм согласился:
— Речь идет не только о нашей гибели. Мне кажется, сейчас решается судьба целых народов…
3
Десятеро, наводя повсюду ужас, ехали в желтых колесницах по склону черной горы, извергавшей голубой и алый огонь, содрогавшейся в разрушительных судорогах.
Подобным же образом всюду на Земле сталкивались и восставали все силы природы. Немногие понимали, что изменялась сама планета. Десятерым ведомы были причины всемирного обновления. Знали они и об Элрике, о его причастности к их мудрости.
Мерцали бледно-пурпурные ночи, а солнце поднималось кровавым шаром над горами. Стояло позднее лето. В долинах горели жилища. Они вспыхивали, едва дымящаяся лава расплескивалась по их соломенным крышам. Сепириц, ехавший в первой колеснице, видел, как бегут от огня крестьяне — растерявшийся сброд, муравьи, покидающие разрушенный муравейник. Почти весело улыбаясь, он обратился к человеку в голубой броне, сидевшему у него за спиной.
— Посмотри на них, — сказал Сепириц, — посмотри, как улепетывают, брат мой. Как приятно наблюдать за разгулом столь могущественных сил!
— Хорошо пробудиться в такое время, — согласился его брат, с трудом перекрикивая грохот вулкана.
Но тут улыбка на лице Сепирица погасла, глаза сузились. Он огрел лошадей бичом из буйволиной кожи, кровь проступила на широких боках вороных, и они еще быстрее припустили по крутому склону.
А в деревне кто-то издали разглядел Десятерых и в ужасе заорал:
— Огонь выгнал их из горы! Прячьтесь! Спасайтесь! Люди из вулкана проснулись, они идут! Десятеро проснулись, как было предсказано! Наступает конец света!
Тут гора выплюнула новый поток раскаленных камней и огненной лавы, человека сбило с ног, и, вопя от боли, он умер в пламени. Смерть его была бесполезна — ведь Десятеро не обратили никакого внимания ни на него, ни на его жалких собратьев.
Сепириц и его братья проехали прямо через деревню, колеса их колесниц грохотали по грубым булыжникам мостовой, копыта коней звонко цокали.
За их спинами снова загрохотала гора.
— В Нихрен! — крикнул Сепириц. — Скорее, братья, нам многое предстоит сделать! Надо взять меч из Лимба, преддверия Ада, и найти двоих, что доставят его в Ханиау!
Радость переполняла его при виде содрогавшейся земли и шипящих потоков огня и камней за спиной. Блики всепожирающего пламени мерцали на его чернокожем теле. Лошади, низко склонив головы, неслись с дикой скоростью, порой их копыта сливались в стремительном беге, и казалось, что они летят. А может, и правда, они летели — ведь кони Нихрена не похожи на обычных животных.
Они пронеслись по ущелью, потом горной тропинкой снова вверх, головокружительный бег устремлен к Бездне Нихрена — древнему обиталищу Десятерых, где они не были вот уже две тысячи лет.
Снова рассмеялся Сепириц. Он и его братья несли страшную ответственность: они не вставали на сторону богов или людей, они были глашатаями Судьбы, й в их бессмертной памяти хранилась чудовищная мудрость, порождающие ужас знания.
Веками спали они в своей обители в глубине горы, поблизости от дремлющего сердца вулкана, их не беспокоили ни дикий холод, ни жара. А ныне извергающая огонь гора пробудила их, и они понимали: пришло их время, время, которого они ожидали долгие века!
Вот почему пел от радости Сепириц. Наконец ему и его братьям дано будет исполнить свое последнее предназначение. А для этого нужны были два мелнибонийца, два последних представителя королевского рода Пресветлой Империи.
Сепириц знал: они живы, они должны быть живы, ибо без них замысел Судьбы неисполним. Но Сепириц знал также, что есть на земле и те, кто, обладая непомерным могуществом, тщится обмануть Судьбу. Повсюду можно встретить их приспешников, особенно среди новой расы людей, — им служат и демоны, и вампиры. Эти могучие враги делали более трудным выполнение великой задачи Десятерых.
Но сейчас — вперед, к Нихрену! В крепкотесаный город! Там сплетутся нити Судьбы в тончайший узор. Время еще было, но оно стремительно уходило, и Неизведанное Время владычествовало над миром…