Дарнизхаан в ужасе пытался образумить его.
— Элрик! Тебя обманули! Тебя где-то наделили совестью. А ведь ты должен быть с нами! Мы выживем, только если Повелители Хаоса возьмут власть и установят господство над миром. Если они потерпят поражение, мы будем стерты с лица земли и из памяти поколений!
— Прекрасно!
— Лимб, Элрик, Лимб! Ты понимаешь, что это значит?
— Не имеет значения. Где моя жена?
Элрик заставил себя не думать об истинном положении вещей, не думать о кошмаре, который предрекал Мертвый Бог. Он не мог себе позволить вслушиваться в слова Дарнизхаана или осознавать их. Он должен был спасти Зарозинию.
— Я принес оба меча, — сказал он, — и хочу, чтобы мне вернули жену.
— Очень хорошо, — с облегчением улыбнулся Мертвый Бог. — В конце концов, если у нас будут мечи в их подлинном виде и нам удастся сохранить их вдали от Земли, мы всегда сможем снова овладеть миром. В твоих же руках они могут разрушить не только нас, но и тебя, твой мир, все, что ты представляешь. Звери будут править планетой миллионы лет, прежде чем снова наступит эра разума. И эта эра будет гораздо более длительной и тусклой, чем твоя. Мы не хотим, чтобы она настала. Но если б ты не отдал мечи, ее наступление стало бы почти неизбежным!
— О, замолчи! — крикнул Элрик. — Для бога ты говоришь слишком много. Возьми мечи и верни мне жену!
По знаку Мертвого Бога несколько его прислужников куда-то убежали. Элрик видел, как их блестящие тела растворились во мраке. Он с тревогой ждал. Наконец они возвратились, неся сопротивляющуюся Зарозинию. Ее опустили на землю, и Элрик увидел на ее лице отпечаток перенесенного кошмара: взгляд у девушки был бессмыслен.
— Зарозиния!
Блуждающий взгляд ее заметался, пока глаза не остановились на Элрике. Тогда она попыталась подползти к нему, но прислужники, хихикая, отпихнули ее. Дарнизхаан протянул к братьям две гигантские пылающие руки:
— Сначала мечи!
Элрик и Дивим Слорм отдали ему клинки. Мертвый Бог выпрямился, сжимая драгоценную добычу и громогласно выражая радость. Зарозинию отпустили. Рыдая и дрожа, она бросилась к мужу, вцепилась в его руку. Элрик, наклонившись, гладил ее по волосам, слишком взволнованный, чтобы говорить.
Потом обернулся к Дивиму Слорму и крикнул:
— Посмотрим, сработает ли наша задумка!
Элрик пристально взглянул на свой меч, корчившийся в руке Дарнизхаана:
— Несущий Бурю! Керана солием, о'глара…
Дивим Слорм тоже воззвал к Клинку Плача на древнем наречии Мелнибоне, тайном магическом языке, на котором говорили руны древних колдунов и вызывались демоны все десять тысячелетий, что существовала империя Мелнибоне.
Братья управляли мечами, будто сжимали их в руках: выкрикивая приказы, Элрик и Дивим Слорм начали бой. Это было забытое свойство колдовских клинков, которое проявлялось, лишь когда они бились рядом. Мечи извивались в светящихся руках Дарнизхаана. От отступал, тело его принимало различные очертания, то человека, то животных, а то и вовсе неземные. Он был в ужасе, этот древний бог.
Наконец клинки вырвались из сжимавших их гигантских рук и обратились против Мертвого Бога. Дарнизхаан сражался отчаянно, отбиваясь от ударов пляшущих в воздухе мечей, а они, злобно и торжествующе подвывая, с упрямой бешеной силой снова и снова обрушивались на врага. По приказу Элрика Несущий Бурю наносил чудовищные удары по божественному телу, Клинок Плача следовал ему, повинуясь Дивиму Слорму. Покрытое древними рунами колдовское оружие оставляло страшные раны на теле бога.
— Элрик! — взывал Дарнизхаан. — Элрик, ты сам не понимаешь, что делаешь! Останови их! Останови их! Ты должен был понять меня! Останови их!
Но ненависть и злоба Элрика понуждали мечи раз за разом поражать светящуюся плоть Мертвого Бога, его тело дрожало и менялось, краски поблекли, мерцающая красота потускнела. Прислужники исчезли во мгле долины, убежденные, что хозяин погиб. Да он и сам в этом не сомневался. Бог наклонился к всадникам, его плоть стала рассыпаться под ударами мечей, от нее отлетали куски и исчезали, поглощенные непроглядной ночной мглой.
Свирепо и яростно подгонял Элрик клинки, и Дивим Слорм присоединил свой голос к его торжествующему кличу при виде распадающегося сверкающего существа.
— Дураки! — визжал умирающий. — Уничтожая меня, вы уничтожаете себя!
Но Элрик не слушал его, и наконец от Мертвого Бога ничего не осталось. Удовлетворенные мечи, насытившись, вернулись к хозяевам.