— Значит, вот что имел в виду Дарнизхаан, когда говорил, что все мы лишь куклы, играющие жалкие роли, пока не началась настоящая пьеса…
Элрик глубоко вздохнул. Тяжек был груз ответственности, возложенной на его плечи. Он не радовался ей, но принял безропотно.
Сепириц мягко произнес:
— Ведь это твое предназначение, Элрик из Мелнибоне. До сих пор твоя жизнь была сравнительно бессмысленной. И все годы ты пытался найти цель своего существования, не так ли?
— Да, — с легкой улыбкой согласился Элрик. — Я не знал отдыха много лет, почти со дня рождения, ну а после похищения Зарозинии и до сего дня мне тем более было не до отдыха.
— Так и должно быть, — подтвердил Сепириц, — ведь у тебя есть предназначение — предназначение Судьбы. И ты предчувствовал его все эти годы жизни обычного смертного. Ты, последний из королевского рода Мелнибоне, должен исполнить предначертанное тебе, и время для исполнения велений Судьбы грядет, оно уже близко. Мир затягивает мгла, природа восстает и бунтует, оскорбленная Владыками Хаоса. Вскипают океаны и трепещут леса, тысячи проснувшихся гор изрыгают пылающую лаву, ветры воют от мучительной злобы, бурлят небеса. А на лике земном кипят сражения, воины столкнулись в битвах, которым дано решить судьбу мира, — ибо эта борьба есть лишь отражение вражды могущественных богов. Только на этом континенте миллионами гибнут на погребальных кострах женщины и маленькие дети. А скоро война перекинется на другой континент, потом на следующий. Скоро все народы Земли, каждый человек вынужден будет сделать выбор — на чьей стороне сражаться, и тогда Хаос сможет легко одержать победу. И он одержал бы ее, если бы не одно препятствие — ты и твой меч Несущий Бурю.
— Несущий Бурю… Мне он принес уже достаточно бурь. Может, на этот раз он сможет хоть одну укротить. А что произойдет, если победит Закон?
— Если победит Закон — это тоже будет означать упадок и гибель существующего мира. Мы все будем забыты. Но если победит Хаос — тогда обреченность коснется самого воздуха, агония завоет в порывах ветра, омерзительная нищета воцарится в колеблющемся, неустойчивом мире темного колдовства и злобной ненависти. И только тебе, Элрик, дано остановить грядущий кошмар с помощью твоего меча и с нашей поддержкой. Ты должен совершить предназначенное.
— Да будет так, — спокойно сказал Элрик. — И если уж надо исполнить, постараемся исполнить хорошо.
— Скоро соберутся войска, они двинутся против могучего Пэн-Тэнга. Это и должно стать нашей главной заботой сейчас. А потом мы призовем тебя, чтобы исполнить предначертанное Судьбой.
— Я охотно все сделаю, — ответил Элрик. — Помимо прочего, я хотел бы отплатить Джагриину Лерну за все оскорбления и несчастья, которые он навлек на меня. Хоть и не он задумал похищение Зарозинии, но помогал тем, кто увез ее, а за это смерть его будет медленной и мучительной.
— Тогда скорее за дело, ведь каждое упущенное мгновение позволит ему лучше укрепить и объединить завоеванную империю.
— Прощай, — сказал Элрик. Теперь он, как никогда, торопился покинуть Нихрен и вернуться в родные края. — Я знаю, мы еще встретимся, Сепириц, и надеюсь, это случится в более спокойные времена, чем теперь.
И вот они втроем ехали на восток, к побережью Таркеша, где надеялись нанять корабельщика, который взялся бы тайком доставить их через Бледное море к Илмиоре, оттуда они собирались по Рыдающей пустыне добраться до Карлаака. Так ехали они на своих магических нихренских конях, забыв про опасность, сквозь разоренную и опустошенную войной страну, страдающую под властью Теократа — Джагриина Лерна.