— Наше время кончилось, — дрожащим голосом сказал Мунглам. — Я думаю, мы уже мертвы, Элрик!
— Не болтай глупостей, Мунглам. Я ни разу еще не слышал о таком потустороннем мире.
В глубине души Элрик почти готов был согласиться с другом. Лодку быстро влекло в неизвестном направлении; казалось, боги определяют ее путь. Но Элрик готов был поклясться, что владыки Хаоса не знали ни о его лодке, ни о его предназначении.
Суденышко двигалось все быстрее и быстрее, а потом они с облегчением услышали знакомый плеск воды под килем, и вот уже снова покачиваются на соленой воде. Вскоре прекратился и маслянистый дождь — еще одно испытание было позади.
Мунглам перевел дыхание, мгла медленно уступала место свету, вокруг них снова плескался настоящий океан.
— Так что же это было? — наконец произнес он.
— Еще одно проявление разорванной природы, — Элрик старался, чтобы голос его звучал спокойно и ровно. — Может, разрыв границы, отделяющей мир людей от мира Хаоса? И не стоит искушать наше везение, задавая лишние вопросы. Мы опять отклонились от курса, — он указал на горизонт, — а вон там, кажется, заваривается вполне земной шторм. Возможно, некая сверхъестественная сила намеренно изменила наш курс.
— На обычный шторм я согласен, какой бы сильный он ни был, — пробормотал Мунглам и начал торопливо готовить лодку к начинающейся буре. Он свернул парус, а ветер все усиливался, и море уже забурлило.
В каком-то смысле Элрик даже порадовался шторму, когда тот наконец обрушился на них. Ведь шторм подчинялся естественным законам и против него можно было бороться обычными средствами. Дождь освежал лица, ветер лохматил волосы, а они с какой-то неистовой радостью сражались с бурей. Отважная лодчонка смело качалась на огромных валах, но их относило все дальше и дальше на северо-восток, к завоеванному побережью Шазара, в противоположном направлении от цели путешествия.
Могучий шторм ярился до тех пор, пока все мысли о судьбе и потусторонних угрозах не вылетели у них из головы, мускулы ныли от усталости, потоки ледяной воды, которые беспрерывно обрушивались на них, заставляли задыхаться и дрожать от холода.
Лодку кружило и раскачивало, но, казалось, сама Судьба повелела им выжить, а может, Смерть сочла эту работенку слишком грязной, но они плыли по бурлящим водам, преодолевая один вал за другим. Потом вдруг Элрик разглядел впереди вздымающиеся скалы, и Мунглам узнал их:
— Змеиные Зубы!
Змеиные Зубы находились неподалеку от Шазара и были одним из самых страшных мест для западных торговцев, которые обычно плавали вдоль берегов. Элрик и Мунглам видели раньше эти скалы издалека, но сейчас шторм увлекал к ним лодку все ближе и ближе, и хотя они отчаянно сопротивлялись, похоже, им суждено было разбиться насмерть об острые камни.
Волна подхватила лодку, подняла и швырнула вниз. Перед тем как их бросило прямо на Змеиные Зубы, Элрик успел вцепиться в борт, и ему показалось, он услышал сквозь вой шторма дикий вскрик Мунглама:
— Прощай!
Потом был чудовищный звук крошащегося о скалы дерева, и он почувствовал, как острые камни вонзаются в тело. Элрик оказался под водой, пробился вверх, чтобы глотнуть воздуха, и новая волна подхватила его, рука коснулась скалы.
Тяжелый меч, дарующий силы смертоносный клинок, тянул на дно. Отчаянно сопротивляясь, Элрик попробовал плыть в сторону смутно видневшихся утесов Шазара. Он прекрасно понимал: даже если удастся выжить, Судьба возвратила его на вражескую землю, и возможность достичь юга сейчас была более невероятной, чем когда-либо.
8
Измученный, лежал Элрик на холодной гальке, прислушиваясь к музыкальному шуму прибоя, бившего о камни. Послышался еще один звук, и Элрик понял, что это хрустят камешки под чьими-то башмаками. Кто-то приближался к нему. В Шазаре скорее всего это мог быть только враг. Элрик перекатился на бок и попытался встать, заставляя изнуренное тело тратить последние силы. Он уже наполовину обнажил Несущий Бурю, когда увидел, что это Мунглам, ссутулившись от усталости, стоит рядом и ухмыляется: