— Судя по тому, что ты говорил мне, это еще мелочи по сравнению с тем, что нам еще предстоит встретить.
Элрик сердито глянул на друга. Ему не хотелось думать о приближающейся цели путешествия.
Они уже подъезжали к огромным стенам Хвамгаарла. Вдоль этих стен, построенных с наклоном наружу, чтобы затруднить возможный штурм, стояли визжащие статуи — когда-то они были людьми, но Джагриин Лерн и его прадеды обратили их в камень, оставив, однако, сознание и способность говорить. Впрочем, говорили они мало, зато много визжали. И их ужасающие вопли разносились над отвратительным городом, как мучительные стоны проклятых — они и были прокляты. Беспрерывно наплывающие волны рыдающих стонов даже привычному к такого рода звукам Элрику казались непереносимо жуткими. Но тут послышался иной звук. Со скрежетом поднялась мощная решетка главных ворот Хвамгаарла, и оттуда появилось множество хорошо вооруженных людей.
— Наверное, колдовская сила Джагриина Лерна на время истощилась, а Князья Тьмы пренебрегли схваткой с двумя обыкновенными смертными и не поддержали его, — сказал Элрик, кладя руку на рукоять черного клинка.
Мунглам не ответил. Он молча обнажил два своих меча, зная, что должен победить собственный страх, прежде чем встретиться лицом к лицу с наступающими.
С диким воем, заглушившим стенания статуй, Несущий Бурю вылетел из ножен и замер в руке Элрика, предвкушая новые души, из которых он выпьет жизнь и передаст Элрику, наполняя его темной, краденой мощью.
Элрик ощутил почти рабское унижение, почувствовав дрожавший от вожделения клинок в своей вялой руке. Но он вызывающе крикнул приближающимся солдатам:
— Эй вы! Шакалы! Смотрите на меч! Созданный Хаосом, он и уничтожит его! Идите же, пусть он выпьет ваши души и прольет вашу кровь! Мы готовы к встрече!
Элрик не стал ждать и, сопровождаемый Мунгламом, направил коня Нихрена прямо на солдат. Он рубил, испытывая при этом нечто вроде наслаждения.
Он был так тесно связан с дьявольским оружием, что ненасытная радость убийства переполняла теперь и его, радость от гибели душ, вливавших в его истощенные жилы пульсирующую жуткую силу.
Хотя дорогу им преграждало более сотни воинов, Элрик прорубил себе кровавый проход в их рядах, а Мунглам, охваченный тем же порывом, что и его друг, так же удачно справлялся с теми, кто преграждал ему путь.
Как ни были солдаты привычны к ужасам войны, все же вскоре они уже не осмеливались приближаться к всаднику с воющим мечом — жуткий клинок сиял необыкновенным сверкающим светом — черным светом, пронзавшим саму тьму.
Опьяненный безумием победы, Элрик испытывал жестокую радость, которую много веков назад ощущали его предки, завоевывая мир и заставляя преклониться перед Пресветлой Империей. На самом деле Хаос сражался с Хаосом, но древний Хаос, более чистый и совершенный, побеждал извращенных потомков, которые возомнили себя такими же могущественными, как Драконы — владыки Мелнибоне!
Через кровавые останки вражеских солдат двое проложили себе путь к воротам, но решетка захлопнулась перед ними, как пасть чудовища. Не останавливаясь, Элрик с хохотом проехал сквозь нее. Жители торопились спрятаться, а он, упоенный победой, входил в Город Визжащих Статуй.
— Куда теперь? — выдохнул Мунглам, которого страх давно покинул.
— В храм-дворец Теократа, конечно. А там уж, без сомнения, нас поджидают Ариох и другие князья!
Так ехали они по пустынным улицам города, гордые и наводящие ужас, будто за спиной их стояла армия. Темные здания возвышались по обеим сторонам дороги, но ни один человек не осмеливался выглянуть из окна. Пэн-Тэнг собирался править миром — и он все еще мог это сделать, — но в этот момент народ Пэн-Тэнга совсем пал духом при виде двух людей, штурмом взявших их огромный город.
Выехав на широкую площадь, Элрик и Мунглам попридержали коней, засмотревшись на огромную бронзовую гробницу, висевшую в центре на цепях. Над площадью возвышался дворец Джагриина Лерна, в изобилии украшенный колоннами и башнями. Сейчас дворец молчал, погруженный в зловещую тишину, даже статуи перестали вопить. Копыта лошадей ступали бесшумно, всадники приблизились к гробнице. Элрик все еще сжимал двумя руками обагренный кровью меч. Он размахнулся и ударил по цепям, поддерживающим бронзовую усыпальницу. Гробница рухнула, раскололась с грохотом, тысячекратно усиленным тишиной, и кости предков Джагриина Лерна рассыпались. Шум прокатился по всему Хвамгаарлу, и каждый его житель, оставшийся в живых, понял, что означает этот грохот.
— Итак, я вызываю тебя, Джагриин Лерн! — крикнул Элрик, зная, что слова его услышат все. — Я пришел заплатить свой долг, как обещал! Выходи, жалкая кукла!