Он нагнулся, я стиснул его и перекрыл дыхание. Потом задрал ему пиджак и рубашку и свободной рукой перенес «хозяина» из ячейки на голую спину агента. Я подержал его так, пока он приходил в себя, затем одернул на нем одежду, а самого встряхнул хорошенько. Когда к нему вернулось дыхание, я сказал:
— Какие новости из Де Мойна?
— Что вас интересует? — спросил он. — Давно вы оттуда?
Я начал объяснять, но он прервал меня:
— Давайте не будем попусту тратить время и проведем «прямое совещание».
Я скинул с себя рубашку, он сделал то же самое. Мы сели на закрытый ящик, спина к спине, так, чтобы наши хозяева могли контактировать. В моем собственном сознании тут пробел: я не знаю, как долго это продолжалось. Я слышал лишь жужжание мух вокруг пыльной паутины.
Нашим следующим рекрутом-новобранцем стал управляющий строительством. Заполучение его было нашим крупным выигрышем, и все мы чувствовали удовлетворение, включая, конечно, и его. Управляющий состоял в Конституционном Клубе, о членах которого писали в изданиях типа «Кто есть кто» в финансовых кругах, правительстве, промышленности.
Была середина дня, мы не должны были терять времени. Управляющий вышел купить саквояж и одежду для меня, а к нам послал своего шофера, чтобы мы рекрутировали его так же, как и его самого. В двенадцать тридцать мы отправились в Конституционный Клуб, имея при себе в саквояже двенадцать «хозяев».
Управляющий предъявил в дверях клуба пропуск. Лакей попытался было взять мой саквояж, но я настоял на том, что нуждаюсь в нем, чтобы сменить рубашку перед обедом. Мы послали слугу (разумеется, рекрутировали его сначала) с запиской к администратору, что гостю стало плохо в ванной.
После того как мы позаботились об администраторе, он добыл белый пиджак, и я стал вторым слугой, помогающим клиентам в ванной. У меня было только десять «хозяев», но ящики с чердака вот-вот должны были доставить в клуб. Постоянный слуга и я пристроили тех «хозяев», которые у меня имелись, еще до того, как наша обеденная атака закончилась. Один гость застал нас врасплох, когда мы были заняты делом, и мне пришлось убить его. Мы запихнули его в шкаф со швабрами. После этого наступило затишье, так как ящики еще не прибыли.
Голодный рефлекс почти сработал во мне; затем он ослабел, но продолжал давать о себе знать. Я сказал администратору, и он приготовил мне ленч в своем кабинете. Ящики прибыли, когда я заканчивал есть.
За время сонного послеобеденного периода мы обеспечили надежность этого места. К четырем часам все в здании — члены клуба, штат и гости — были с нами. Остальных мы обрабатывали в вестибюле, по мере того, как привратник пропускал их по одному в здание. Позднее администратор позвонил в Де Мойн и заказал еще партию ящиков. Наш большой приз пришел этим же вечером — помощник Секретаря Кабинета Министров. Мы уже видели реальную победу: департамент Кабинета Министров обеспечивал безопасность Президента.
VIII
При захвате главных высокопоставленных чиновников я ощущал некое рассеянное удовлетворение; потом я не думал больше об этом. Я осознавал, что мы — я имею в виду, люди-рекруты — едва ли думали вообще. Мы знали, что мы делали, но знали это только в момент совершения акции. Так хорошо обученная лошадь выполняет подаваемые ей команды, а потом ожидает следующего сигнала всадника.
Хорошо обученная лошадь и всадник — подходящее сравнение, но далеко не полное. «Хозяева» не только имеют в своем полном распоряжении наш интеллект, они способны прощупывать непосредственно нашу память и наш опыт. Мы выполняли также роль связных между «хозяевами»; иногда мы знали, о чем они говорят, иногда нет. Слова произносились через слуг, но мы, слуги, не принимали участия в более важных общениях, когда «хозяева» напрямую беседовали друг с другом. В это время мы сидели тихо и ждали, пока наши всадники не закончат «совещание», затем одергивали на себе одежду и выполняли то, что от нас требовалось.
Для слов, произносимых через меня моим «хозяином», я был не более чем телефоном. Я был инструментом коммуникации, и ничем больше. Через несколько дней после того, как я был завербован, мне довелось передавать клубному администратору сведения о грузах «хозяев», хранящихся в ячейках. При этом я мимоходом узнал, что приземлилось не менее трех кораблей, но мое знание ограничилось единственным адресом в Новом Орлеане.
Я ничего не думал об этом; я продолжал выполнять мою работу. Я был новым «специальным помощником» управляющего строительством Поттера и проводил дни в его конторе. И ночи тоже. На самом деле связь могла быть двусторонней: я многократно давал Поттеру устные инструкции. Но, скорее всего, сейчас я так же мало понимаю социальную организацию паразитов, как и тогда.