— Элрик, боюсь, я сделал все, что мог, чтобы пробудить наших приятелей, но они все равно спят.
Элрик припомнил подробности своего видения. Он уже почти опасался, что оно всего лишь плод его собственного воображения, пытавшегося во сне обрести надежду, которой в реальности не было и в помине, однако все же сказал:
— Забудь, наконец, про драконов, хотя бы ненадолго. Прошлой ночью я покинул мое земное тело, так, по крайней мере, мне казалось, и отправился в иные миры. Кажется, я побывал в сфере, где обитают Белые Владыки, и они рассказали мне, что я должен разбудить драконов, протрубив в рог. Я собираюсь последовать их указаниям и отправиться на поиски этого рога.
Дивим Слорм поставил свой кубок.
— Мы, конечно же, пойдем с тобой.
— Не нужно и даже невозможно. Я должен пойти один. Ждите моего возвращения, а если я не вернусь — что ж, поступайте, как сами решите: можете провести оставшиеся годы в добровольном заключении на этом острове или выйти на безнадежную битву с Хаосом.
— Сдается мне, время в городе действительно остановилось, и если мы тут останемся, то будем жить вечно и волей-неволей столкнемся с неизбежной скукой, — вмешался Мунглам. — Поэтому, если ты не вернешься, я даже один поеду в покоренные области, чтобы увести с собой в Лимб хотя бы несколько наших врагов.
— Как хочешь, — ответил Элрик. — Но дожидайтесь меня, пока не иссякнет все ваше терпение, ведь я не знаю, как долго продлится мой поход.
Он встал, а они, казалось, были слегка удивлены, как будто до сих пор не вполне осознали значение его слов.
— Что ж, тогда доброго тебе пути, друг мой, — пожелал Мунглам.
— Каков будет мой путь, зависит от того, что я встречу там, куда отправляюсь, — улыбнулся Элрик. — Но спасибо, Мунглам. Да пребудет с вами добро, а ты, брат мой, не тревожься. Может, мы все-таки еще разбудим драконов!
— Да, — откликнулся Дивим Слорм с внезапным оживлением в голосе. — Разбудим, обязательно разбудим! И их огненный яд разольется по грязи, которую несет Хаос, и выжжет ее дочиста! Этот день должен наступить, или я совсем лишен дара пророчества!
Заразившись его неожиданным воодушевлением, Элрик почувствовал, как растет его собственная уверенность в благополучном исходе; он попрощался с друзьями, улыбнулся и пошел по мраморным ступеням наверх, в свою спальню, чтобы взять Щит Хаоса. Потом прошел через ворота и по неровным, полуразрушенным улицам направился к колдовским руинам, где когда-то разыгралась кровавая драма его страшной мести и неразумного убийства, — к Башне Королей.
3
И вот Элрик уже перед разрушенным входом в башню, в мозгу его роилось множество мыслей, они бились в темнице черепа и яростно теснили и без того хрупкую убежденность в успехе, угрожая лишить даже маленькой уверенности в победе и заставить в отчаянии вернуться к друзьям. Но он заставил себя забыть свои сомнения. Последний император, Элрик почерпнул силы в воспоминаниях с спокойствии Белых Владык и вошел под темные своды, еще хранившие в почерневшей глубине запах обгоревшего дерева и тканей.
Башня эта, ставшая погребальным костром для тел его первой любви Симорил и его развращенного двоюродного братца Ииркуна, теперь была полностью опустошена. Остались лишь развалины лестницы, да и те, как он заметил, вглядываясь во мглу, сквозь которую с трудом пробивались солнечные лучи, не доходили до крыши.
Он не осмеливался думать, ведь мысли могли лишить его решимости и воли к действию. Вместо размышлений он поставил ногу на первую ступеньку и стал взбираться. В это время какой-то слабый звук коснулся его слуха, а может, он звучал прямо в голове. Как бы то ни было, но звук этот достиг сознания, он походил на звуки настраивающего инструменты оркестра. По мере того как Элрик поднимался, звук рос, мелодия была все еще нестройной, а когда он, наконец, ступил на последнюю целую ступень, оркестр гремел в голове, мощная волна звуков билась в теле, вызывая тупую боль.
Элрик помедлил, глянул на пол башни далеко внизу. И снова страх овладел его душой. Хотелось бы ему знать, владыка Донблас велел ему подняться на самый верх башни, куда он сможет добраться без особого труда, или на крышу башни, а она находилась в двадцати футах над головой Элрика. Наконец Элрик решил, что лучше всего будет истолковать слова Белого Владыки буквально и, закинув огромный Щит Хаоса за спину, вытянулся на цыпочках, коснувшись пальцами трещины в стене, которая слегка наклонилась вовнутрь. Элрик подтянулся на руках, ногами ища опоры. Он всегда боялся высоты, и теперь его охватило неприятное чувство, когда он глянул вниз на усыпанный щебнем пол в восьмидесяти футах под ним, но упорно продолжал карабкаться вверх. Подъем облегчался многочисленными трещинами в стене башни. Хотя он все время боялся упасть, этого все же не произошло, и он добрался до проломленного потолка и через дыру выбрался на наклонную крышу. Шаг за шагом Элрик продвигался вперед, пока не достиг вершины башни. И тут, все еще боясь своих сомнений, не задумываясь, ступил в пустоту — туда, где далеко внизу догнивали разрушенные улочки Имррира.