Элрик прыгнул вперед. Несущий Бурю с визгом рассек воздух и обрушился на алый щит, потом еще и еще раз. Элрик успел ударить трижды, прежде чем Джагриину Лерну удалось найти щель в его защите. Щит Хаоса отразил удар боевого топора, но у Элрика оказалась слегка задетой рука. Оба щита столкнулись с металлическим лязгом, и Элрик попытался, налегая всем телом, опрокинуть Теократа на спину, одновременно стараясь достать врага мечом из-за притиснутых друг к другу щитов. На несколько мгновений они замерли в этом положении, а вокруг звучала музыка боя, земля, казалось, проваливалась под ногами, и со всех сторон, как колдовские цветы, вздымались столбы разноцветного пламени. Джагриин Лерн вдруг отпрыгнул назад, одновременно пытаясь зарубить Элрика. А тот кинулся вперед; уклоняясь от удара, поднырнул под воздетую руку врага и сам ударил Теократа в ногу около колена — ударил и промахнулся. Сверху на него обрушился топор, и Элрик вынужден был кинуться в другую сторону, чтобы избежать верной смерти. Но замах Джагриина Лерна был так силен, что сам он потерял равновесие и пошатнулся, а Элрик подпрыгнул и толкнул Теократа ногой в спину. Тот рухнул во весь рост, выпустил из рук топор и щит, попытался дотянуться до них, но не смог. Элрик поставил ногу на шею поверженного врага и придавил, меж тем как Несущий Бурю алчно парил над распростертым телом врага.
Джагриину Лерну удалось перевернуться на спину, и он посмотрел на Элрика. Теократ внезапно побледнел, глаза его не отрываясь глядели на черный адский меч, когда он хриплым голосом обратился к победителю:
— Прикончи же меня, Элрик! Для моей души уже нет места в вечности, теперь уже нет. Я должен отправиться в Лимб, так прикончи же меня!
Элрик уже готов был позволить Несущему Бурю погрузиться в тело побежденного Теократа, но вдруг остановил меч, с трудом отведя клинок от намеченной жертвы. Несущий Бурю разочарованно заворчал и дернулся в руке.
— Нет, — медленно произнес Элрик. — Я не желаю ничего твоего, Джагриин Лерн. Я не хочу осквернять себя, поглощая твою душу! Мунглам, дай-ка свой меч!
Молча повиновался маленький житель восточных стран. Элрик убрал в ножны свой сопротивляющийся клинок, приговаривая:
— Это ведь в первый раз я не дал тебе насытиться. Интересно, что ты будешь теперь делать?
Потом взял меч Мунглама и рубанул Джагриина Лерна по щеке. Рана стала медленно наполняться кровью. Теократ завизжал:
— Нет, Эрлик, убей меня!
С застывшей улыбкой Элрик ударил по другой щеке. Окровавленное лицо Теократа исказилось от муки, он кричал, моля о смерти, но Эрлик, продолжая как-то неопределенно-многозначительно улыбаться, мягко произнес:
— Ты стремился подражать императорам Мелнибоне, разве нет? Ты издевался над Элриком, последним из императоров, ты мучил его и похитил его жену. Ты превратил ее нежное тело в адское творение, точно так же ты испоганил весь мир. Ты убил друзей Элрика и в своем безграничном нахальстве и дерзости осмелился вызвать его самого на поединок. Но ведь ты — ничтожество, ты жалкая марионетка, а Элрик никогда не был игрушкой в чужих руках. А теперь, мелкий человечишка, ты узнаешь, как народ Мелнибоне развлекался с выскочками в те дни, когда правил миром!
Джагриин Лерн умер только через час, да и то лишь потому, что Мунглам умолял Элрика побыстрее покончить с ним.
Элрик отдал Мунгламу окровавленный меч, предварительно обтерев его лоскутом ткани, который когда-то был частью одежды Теократа. Мелнибониец глянул на искромсанное тело и пнул его сапогом, а потом посмотрел туда, где сражались владыки из Вышних Миров.
Он очень ослабел после схватки, а также от усилий, которых стоило ему вложить в ножны яростно сопротивляющийся клинок, но он забыл обо всем, с любопытством наблюдая за битвой гигантов.
И Повелители Закона, и Повелители Хаоса превратились в огромные, туманные человекоподобные сгустки, ведь масса их земного тела уменьшилась в ходе боя. Они походили на полупризрачных великанов и сражались теперь повсюду — на земле и в воздухе.
Далеко у самого горизонта Элрик разглядел Донбласа, Созидателя Справедливости, схватившегося с Шардросом-Жнецом. Их очертанья мерцали и расплывались, метался изящный меч, махала огромная коса.
Элрик и Мунглам не могли вступить в эту битву богов, они даже не совсем понимали, чья сторона берет верх, и просто наблюдали, а бой между тем становился все яростнее, и земные воплощения богов таяли. Кажется, битва теперь кипела уже не только на Земле, но во всех измерениях и сферах Космоса и как бы в согласии с превращениями богов преображалась и сама планета, пока Элрик и Мунглам не оказались втянутыми в водоворот воздуха, огня, земли и воды.