— Точно. Я дурак, не так ли?
— Ведь она знала, что могла угробить вас. Это непорядочно! — Дорис перестала меня массировать, глаза ее сверкнули. — Я никогда не встречала вашу рыжую, но если встречу — расцарапаю ей физиономию!
Я засмеялся.
— Ты славная детка, Дорис. Я верю, что ты будешь вести честную игру с мужчиной.
Явилась Мэри. Первое, что я услышал, был сердитый голос Дорис:
— Вы не войдете сюда!
Голос Мэри:
— Войду.
Дорис завизжала:
— Уходите прочь — или я вырву ваши крашенные волосы!
Дальше последовали звуки потасовки и — бац! — кто-то кому-то влепил пощечину. Я завопил:
— Эй! Что там происходит?
Они появились в дверях вместе. Дорис тяжело дышала, волосы всклокочены. Мэри ухитрялась выглядеть полной достоинства, но на щеке у нее красовалось яркое красное пятно размером с ладонь Дорис.
Дорис перевела дыхание и заявила:
— Уходите. Он не хочет вас видеть.
Мэри ответила:
— Я услышу это от него самого.
Я оглядел их обоих, потом сказал:
— Черт побери! Раз она здесь, я должен кое-что сказать ей. Спасибо за старания, Дорис.
Дорис взорвалась:
— Вы дурак! — И бросилась вон.
Мэри подошла к кровати.
— Сэм…
— Меня зовут не Сэм.
— Но я никогда не знала твоего настоящего имени.
Не было времени объяснять ей, почему мои родители наградили меня именем Элю. Я ответил:
— Что с того? Пусть будет Сэм.
— Сэм! — повторила она. — О, Сэм, дорогой мой…
— Я тебе не «дорогой».
Мэри опустила голову.
— Да, я знаю. Только не знаю почему. Сэм, я пришла узнать, за что ты меня ненавидишь. Я должна выяснить это.
Я фыркнул.
— После всего, что сделала, ты не знаешь? Мэри, ты можешь быть холодна как рыба, но ты не идиотка.
Она помотала головой.
— Наверно, я точно умственно отсталая, Сэм. Я не холодная, но я часто веду себя глупо. Посмотри на меня, пожалуйста. Я знаю, что они сделали с тобой. Я знаю, что ты пошел на это, спасая меня. И я глубоко тебе благодарна. Но я не знаю, почему ты ненавидишь меня. Я не просила тебя делать это и не хотела, чтобы ты делал.
Я не ответил. Тогда она сказала:
— Ты не веришь мне?
Я приподнялся на локтях.
— Я верю, что ты убедила себя, что так нужно, а теперь я скажу тебе, как это было.
— Скажи, пожалуйста.
— Ты села на этот хитрый стул, зная, что я никогда не дам тебе пройти через это ты знала, независимо от того, допускало это твое изобретательное женское сознание или нет. Старик не смог бы принудить меня ни под дулом пистолета, ни даже наркотиками. Ты смогла. Я скорей согласился бы умереть, чем прикоснуться к этой твари. Ты заставила меня сделать это.
Она начала медленно бледнеть, пока лицо не стало почти зеленым на фоне волос. Мэри прерывисто вздохнула и сказала:
— Это было не так, Сэм. Я не знала, что ты будешь там, и была ужасна поражена, увидев тебя. Я сама собиралась пройти через это. Я обещала.
— «Обещала», — повторил я. — Обещание школьницы…
— Вряд ли это было обещание школьницы.
— Не имеет значения. И не имеет значения, говоришь ли ты правду о том, знала ты или нет, что я буду там. Важно одно: ты была там и я был там — и ты могла рассчитать, что будет, если ты сделаешь то, что сделала.
Она помолчала, потом сказала:
— Так это выглядит в твоем восприятии, а я не могу спорить с фактами.
— Да уж!
Она долго стояла неподвижно. Я не мешал ей. Наконец она сказала:
— Сэм, однажды ты говорил что-то насчет того, что хочешь жениться на мне.
— Тогда был иной день.
— Я не жду, что ты возобновишь свое предложение. Но я хочу, чтобы ты знал, что я согласна… Ты понимаешь меня? Неважно, что ты думаешь обо мне, но я хочу сказать, что я так благодарна тебе за все, что ты сделал для меня.
Я ухмыльнулся.
— Меня изумляет то, как хитрость у женщин легко превращается в искренность. Вы всегда думаете, что можно аннулировать счет и начать игру сначала. — Я продолжал ухмыляться, в то время как она краснела. — Не пройдет. Я не хочу причинять тебе беспокойство, принимая твое великодушное предложение.
Она подошла ко мне и сказала твердым голосом:
— Как бы там ни было, знай: я сделаю для тебя все, что пожелаешь.
Я опустился на постель и лег.
— Уверен, что ты можешь что-то сделать для меня.
Ее лицо загорелось.
— Что?
— Наконец-то оставить меня в покое. Я устал.
Я отвернулся.
В полдень меня навестил Старик. Моей первой реакцией было удовольствие: Старика трудно потрясти чем-либо. Потом опомнился и стал холоден.