Старик дрожал, как собака, взявшая след. Мэри посмотрела на него и кивнула. Старик сказал:
— Взять его!
Одним прыжком я перелетел через перила и спланировал на плечи Готлиба. Сверху раздался крик Старика:
— Перчатки, сынок! Перчатки!
Я не остановился, чтобы надеть их. Я содрал с сенатора пиджак голыми руками и увидел, как под рубашкой пульсирует слизняк. Я сорвал рубашку, и каждый мог теперь воочию его увидеть.
Шесть стереокамер снимали то, что случилось в следующие несколько секунд. Ударом кулака я заставил Готлиба перестать трепыхаться. Мэри сидела у него на ногах. Президент стоял сзади меня и громко кричал:
— Вот! Вот! Сейчас вы все можете видеть!
Председатель Сената стоял ошеломленный, размахивая своим молоточком. Конгресс превратился в орущую толпу. Женщины визжали. Старик стоял надо мной и выкрикивал приказы охранникам Президента.
С помощью молоточка и пистолетов охраны кое-какой порядок был восстановлен. Президент начал говорить. Он сказал, что судьба предоставила им шанс увидеть врага в натуре и что он предлагает всем собственными глазами увидеть одного из титанов с крупнейшего спутника Сатурна. Не дожидаясь согласия, он указал на первый ряд и велел сидевшим там подойти.
Те приблизились.
Мэри стояла возле трибуны. Почти двадцать человек уже проследовали гуськом, с одной женщиной-конгрессменом случилась истерика; и тут я увидел, что Мэри подала сигнал Старику. Мне пришлось бы нелегко, если бы рядом не оказалось двух наших мальчиков: этот оказался бывшим моряком — молодым и сильным Мы уложили его рядом с Готлибом.
Потом были осмотр и обыск, независимо от того, нравилось это кому-то или нет. Я хлопал женщин по спине, когда они проходили мимо, и таким образом поймал одну. Мне показалось, что я поймал и другую, но тут произошла досадная ошибка. Женщина оказалась просто толстушкой. Мэри обнаружила еще двух, а затем пошла длинная очередь — человек триста — без пиджаков. Было видно, что некоторые явно колебались.
Восьми человек с пистолетами было маловато для этой операции. Вернее, было одиннадцать, если считать Старика, Мэри и меня.
Большинство слизняков могли бы сбежать, не окажи нам помощь парламентский спикер. Всего мы поймали тринадцать паразитов, из них десять — живыми. Только один из «хозяев» был тяжело ранен.
XIII
Итак, Президент получил необходимые полномочия, а Старик стал де-факто его начальником штаба; наконец-то мы могли действовать. У Старика на уме была простая программа. Речь уже не шла о карантине, который он предлагал раньше, когда инфекция была ограничена районом Де Мойна. Теперь, прежде чем бороться, мы должны были обнаружить их. Но правительственные агенты не могли обыскать двести миллионов человек. Люди должны были сами сделать это.
Кампания под названием «Голая Спина» являлась первой фазой операции «Паразит». Идея состояла в том, чтобы все — каждый! — разделись до пояса и оставались бы раздетыми до тех пор, пока все титаны не будут обнаружены и уничтожены. О, женщины могли иметь лифчики на шнурках; паразит не сумел бы спрятаться под декоративной тесемкой.
Мы спешно готовили запись обращения Президента к нации. Семь паразитов, которых мы поймали в священных залах Конгресса, удалось сохранить, и они жили на носителях-животных. Мы могли показать их, а также наименее страшные части фильма обо мне. Президент сам появился бы на экране в одних шортах, а манекенщицы продемонстрируют, что «прилично раздетые люди будут носить в этом сезоне», включая и металлический панцирь для шеи и спины, предназначенный защищать человека, даже когда он спит.
Мы подготовили все это за одну бессонную ночь. Убедительным финалом должен был быть показ сессии Конгресса, обсуждавшей положение и на которой каждый участник показал бы свою голую спину.
За двадцать восемь минут до передачи Президенту позвонили. Я присутствовал при этом. Старик всю ночь находился рядом с Президентом и на всякий случай держал меня поблизости. Мы все были в шортах: кампания «Голая Спина» в Белом доме уже началась. Президент не счел нужным удалить нас на время своего телефонного разговора.