Что касается зараженных районов, то сообщения оттуда существенно не отличались от сообщений из других мест.
В отжившую эпоху радио этого не могло бы случиться. Вашингтонская станция, передававшая новости, вела передачи на всю страну. Но длина волн, используемых для стереотрансляции, настолько коротка, что обычные горизонтальные трансляции просто невозможны. По местным каналам передачи ведут местные станции: это цена, которую мы платим за обилие каналов и высокое качество изображения.
В зараженных районах слизняки контролировали местные станции, и люди там никогда не слышали предупреждений Президента.
Однако в Вашингтоне мы имели все основания считать, что люди слышали эти предупреждения. Сообщения, например, из Айовы, приходили точно такие же, как из Калифорнии. Губернатор Айовы был в числе первых, кто послал Президенту донесение, обещая ему свою полную поддержку. Давалась даже запись стереотрансляции, изображавшая губернатора голым по пояс. Он стоял лицом к камере, и мне все время хотелось попросить его повернуться. Затем камера сменилась, и мы увидели голую спину, но была ли то спина губернатора? Голос за кадром был точно его. Мы смотрели эту передачу в конференц-зале президентской резиденции. Помимо Президента, там был Старик, я и Мэри, а также министр обороны Мартинес и начальник Генерального штаба маршал авиации Рекстон.
Президент, посмотрев передачу, повернулся к Старику.
— Ну, Эндрю? Я думал, Айова — это место, которое мы должны будем огородить.
Старик сердито хрюкнул. Маршал Рекстон сказал:
— Из этого я делаю вывод, что они ушли в подполье. Нам следует прочесать каждый дюйм любой подозрительной местности.
Старик хрюкнул снова.
— Прочесывание Айовы, даже если обшарить копну за копной, не привлекает меня.
— Как же вы еще собираетесь это блокировать, сэр?
— Нужно вычислить врага! Он не ушел в подполье. Слизняк не может жить без носителя.
— Хорошо. Допустим. Как много паразитов, по-вашему, в Айове?
— Черт побери, откуда мне знать?! Они не приглашали меня на свое совещание.
— Ну, а предположительно? Верхняя оценка?
Старик насупился.
— У нас нет для оценки никакого основания. Неужели вы не видите, что титаны выиграли и второй раунд?
— А?
— Мы только что смотрели и слушали губернатора. Нам дали взглянуть на его спину… или на чью-то еще. Вы обратили внимание, что он не повернулся перед камерой?
— Нет, он повернулся, — сказал кто-то. — Я видел это.
— У меня определенное впечатление, что я тоже видел, — медленно сказал Президент. — Вы предполагаете, что губернатор Пакер сам захвачен?
— Правильно, — ответил Старик. — Вы видели то, что вам удалось увидеть. Камера сменилась сразу же перед тем, как губернатор повернулся. Едва ли можно было заметить это. Поверьте, господин Президент: каждое сообщение из Айовы — фальшивка.
Президент задумался. Министр Мартинес сказал:
— Это невероятно! Допустим, послание губернатора — подделка. Но у нас есть на выбор дюжина кассет из Айовы. Возьмем хотя бы уличную сцену в Де Мойне. Как можно подделать тысячи людей, которые ходят голыми по пояс? Или ваши паразиты практикуют массовый гипноз?
— Насколько мне известно, они на это не способны, — ответил Старик. — А если способны, то мы можем признать себя побежденными. И что вас заставляет думать, что этот фильм снят в Айове?
— То есть как, сэр? Он же был передан по айовскому каналу.
— Ну и что? Вы прочитали какие-нибудь названия улиц? Это выглядело, как типичная улица в деловой части любого города. И не важно, какой город это был по словам диктора. Важно, какой город это был на самом деле.
Министр даже рот раскрыл от удивления. Я много снимал скрытой камерой, как и положено детективам. И вот теперь я прокрутил в уме картину о якобы Де Мойне, и не только не могу сказать, что это был за город, но не могу даже определить, в какой части страны он находился. Это мог быть и Мемфис, и Сиэттл, и Бостон — и в то же время ни один из них. Деловые части американских городов стандартизованы так же, как парикмахерские.
— Неважно, — продолжал Старик, — поскольку я не мог сказать точно, где это находится, то я высматривал ориентиры. Стереостанция в Де Мойне принимает уличную сцену операции «Голая Спина» в любом городе из незагрязненного района и ретранслирует ее под свой собственный комментарий. Они вырезали все, что прямо или косвенно указало бы на адрес данного района, — и мы проглотили это. Господа, этот враг знает нас, людей. Развернутая им кампания спланирована в деталях, и они готовы провести нас почти во всем, что мы можем предпринять.