— А ты не сгущаешь краски, Эндрю? — спросил Президент. — Может быть, они двинулись в другое место?
— Они все еще в Айове, — ответил Старик категорически. — Но этого никто никогда не докажет с помощью вот этой штуки. — Он кивнул на стереокассету.
Министр Мартинес скривился.
— Эго смехотворно! Вы говорите, что мы не можем получить достоверную информацию из Айовы, потому что ее территория оккупирована врагом и находится под его контролем?
— Да, так оно и есть.
— Но я останавливался в Де Мойне два дня назад. Все было нормально. Имейте в виду, я допускаю существование этих паразитов, хотя сам не видел в натуре пока ни одного. Давайте лучше поищем их там, где они есть, и вырвем с корнем, вместо того чтобы предаваться фантазиям.
Старик выглядел усталым. В конце концов он ответил:
— Контроль над средствами связи в стране означает контроль над всей страной. Вам надо поторапливаться, господин министр, иначе у нас не останется средств связи.
— Но я был просто…
— Вы вырвете их с корнем! — сказал Старик грубо. — Я говорю вам — они в Айове. Они в Новом Орлеане и в дюжине других мест. Я свое дело сделал. — Он встал. — Господин Президент, у меня было слишком большое перенапряжение для человека моих лет. А когда я лишаюсь сна, я выхожу из себя. Могу я быть свободен?
— Конечно, Эндрю.
Старик никогда не выходил из себя, и Президент это знал. Старик не выходил из себя — он заставлял выходить из себя других.
Министр Мартинес встрепенулся.
— Погодите минутку! Вы сделали несколько решительных заявлений. Давайте проверим их. — Он повернулся к начальнику Генштаба: — Рекстон!
— Да, сэр?
— Этот новый пост около Де Мойна — форт или что-то в этом роде — как он называется?
— Форт Поттон.
— Вот именно. Что ж, не будем прохлаждаться. Пусть они выйдут на связь.
— Визуальную, — вставил Старик.
— Конечно, визуальную, и, я думаю, мы получим правдивую информацию о ситуации в Айове.
Маршал связался с фортом Поттон.
Экран на стене вскоре показал внутреннее помещение центра связи. В кадре возник молодой офицер. Его звание и номер части были указаны на фуражке, а грудь была голой. Мартинес повернулся к Старику с видом триумфатора.
— Вы видите?
— Вижу.
— Сейчас мы удостоверимся. Лейтенант!
— Да, сэр! — Молодой паренек был охвачен благоговейным страхом перед столь высоким начальством и переводил взгляд с одного известного лица на другое. Двусторонняя связь была одновременной и позволяла людям по обе стороны экрана смотреть глаза в глаза.
— Смирно! Кругом! — приказал офицеру Мартинес.
— А?.. Конечно, сэр… — Паренек выглядел испуганным, но сделал это и мы смогли увидеть его голую спину от талии до лопаток — не выше.
— Отставить! — закричал Мартинес. — Садитесь и повернитесь кругом, спиной к нам.
— Да, сэр… — Юноша был очень взволнован. — Одну минутку, сэр… Я только увеличу угол обзора, сэр…
Изображение растаяло — экран покрылся радужной рябью. Между тем голос молодого офицера продолжал звучать через аудиоканал:
— Так лучше, сэр?
— Черт возьми, мы ничего не видим!
— Не видите? Одну минутку, сэр.
Вдруг экран ожил, и я подумал, что мы снова вернулись в форт Поттон. Но и помещение казалось больше, и в кадре был уже майор. Он доложил:
— Дежурный офицер связи майор Донован.
— Майор, — сказал Мартинес сдержанным тоном. — Я связывался с фортом Поттон. Что случилось?
— Да, сэр. Я вел эту трансляцию. У нас возникли небольшие технические трудности. Мы повторим ваш вызов немедленно.
— Ну, поживей.
— Да, сэр. — Экран покрылся рябью и погас.
Старик поднялся.
— Позовите меня, когда выясните, что это были за «небольшие технические трудности». Я пошел спать.
XV
Если я создал у вас впечатление, что министр Мартинес был идиотом, прошу прощения. Каждый вначале впадал в заблуждение относительно того, что слизняки способны делать. Вы должны увидеть одного — и тогда у вас засосет под ложечкой.
Маршал Рекстон тоже не был идиотом. Они оба работали всю ночь после того, как убедились в наличии еще и других мест, где имелись «небольшие технические трудности». Около четырех часов утра они вызвали Старика, а тот вызвал меня.
В той же комнате, что и накануне, собрались Мартинес, Рекстон, пара старших офицеров при них, Старик и я. Президент вошел, облаченный в домашний халат и сопровождаемый, как я и ожидал, Мэри. Мартинес начал было говорить, но Старик прервал его и обратился к Президенту: