Я не знал, конечно, будет ли следующая станция контроля за движением на другой стороне реки располагаться в Красной или Зеленой зоне. Впереди я вдруг увидел, что береговая линия изменилась. Карта не показывала в этом месте никакой воды. Я решил, что это была бухта или новый канал, не обозначенные на карте. Опустившись почти до самой поверхности воды, я направился туда. Протока оказалась узкой, извилистой. Над ней нависли деревья, и полет по ней на машине был похож на полет пчелы в тромбоне. Но это давало возможность избежать радарного слежения: здесь я мог затеряться.
И вскоре я на самом деле потерялся — я потерял свой курс относительно карты. Канал менял направление, петлял и возвращался назад, а я был настолько занят ручным управлением взбрыкивающей машины, что потерял навигационный курс. Я ругался и желал, чтобы моя машина была амфибией и чтобы я мог сесть на воду. Деревья вдруг расступились. Я увидел равнину и пошел на посадку, сбавив скорость так резко, что меня почти перерезало надвое ремнем безопасности. Я неуклюже приземлился и несколько минут сидел без движений.
Теперь нужно было решить, что делать дальше. Наверняка где-то рядом проходило шоссе. Я решил, что было бы лучше найти его и передвигаться по суше.
Но это было глупо — сейчас не время для путешествия на колесах. Я должен вернуться в воздух. Однако я не могу отважиться на это, пока не выясню определенно, контролировалось здесь движение людьми или слизняками.
Я не смотрел стерео с тех пор, как покинул Вашингтон. Сейчас я попытался поймать новости, но&е нашел их. Зато передавали: 1) лекцию мистера Дулитла, доктора философии, на тему: «Почему надоедают мужья?»; 2) трио девушек, поющих: «Если ты имеешь в виду то, что я имею в виду, то чего же мы ждем?»; 3) отрывок из Лукреция «О жизни».
Дорогой доктор Дулитл был полностью одетым. Трио было одето так, как и следовало ожидать, но они не поворачивали своих спин к камере. Полураздетая женщина, читавшая Лукреция, тоже упорно не хотела показать спину.
Но все это ничего не значило. Программы могли быть сделаны задолго до объявления Президентом кампании «Голая Спина». Я переключился на другой канал и увидел елейную улыбку диктора. Он был одет полностью. Шла одна из глупейших шоу-викторин. Диктор-ведущий говорил: «…и вот какая-то удачливая маленькая женщина сидит сейчас перед экраном, имея шанс получить универсального автоматического дворецкого. Кто же будет его счастливым обладателем? Вы? Вы? Или удача улыбнется вам?» Он повернулся вполоборота всего на какой-то миг, но я успел отчетливо заметить его сутулую, почти горбатую спину. Я был в Красной зоне!
Выключив стерео, я скорее почувствовал, чем увидел, что меня кто-то рассматривает. Это был мужичок лет девяти, одетый только в шорты, — но в его возрасте это ничего не значит. Я выглянул в окно и сказал:
— Эй, парень, где шоссе?
— Вон там, — ответил он и неопределенно махнул рукой.
— Где вон там?
— Покатайте меня, а?
— Нет времени. Очень спешу.
— Возьмите меня с собой, и я покажу дорогу.
Я уступил. Пока он залезал в машину, открыл багажник и достал оттуда рубашку, брюки и пиджак. Я спросил мальчугана:
— Может быть, мне не нужно это надевать? Рубашки здесь люди носят?
Он нахмурился.
— Конечно, носят. Вы думаете, вы где, мистер, в деревне?
Я опять задал ему вопрос о дороге. Он сказал:
— А можно я нажму кнопку, тогда мы взлетим?
Я объяснил своему провожатому, что машина дальше пойдет по земле. Он был разочарован, но согласился промчаться и по земле.
Однако я вел машину очень медленно, так как она была тяжела для пересеченной местности. Указав мне сначала одно направление, паренек затем велел повернуть назад. Чуть позже я остановился и сердито сказал:
— Ты покажешь мне дорогу?! Или мне задать тебе трепку?!
Он открыл дверцу и выскользнул наружу.
— Эй! — завопил я. — А где же дорога?
Он оглянулся.
— А вон там.
Я повел машину в ту сторону, уже не ожидая найти шоссе, и, как ни странно, обнаружил его через пятьдесят ярдов. Этот шельмец водил меня за нос и заставлял кружить в двух шагах от цели.
Впрочем, это и нельзя было назвать шоссе. Ни грамма покрытия не было на его поверхности. И тем не менее это была дорога. Я направился по ней на запад, потеряв попусту битый час.
Город Мэйкон, штат Миссури, выглядел слишком нормальным, чтобы внушать спокойствие. О кампании «Голая Спина», несомненно, здесь и не слышали. Я всерьез вознамерился проверить этот город, но Старик ясно сказал: «Канзас-Сити». Я объехал Мэйкон по окружной дороге и, не рискуя подняться в воздух, дабы меня не засекла система контроля, двинулся дальше на запад.