— Позвольте взглянуть на ваши водительские права, — сказал он вежливо.
— Конечно, офицер, — согласился я. — Они крепятся к приборной панели в моей машине. — Я следовал за ним, стараясь держаться непринужденно, чувствуя, что он колеблется. Мы прошли между его машиной и моей. Это позволило мне увидеть, что в его машине не было напарника. Еще важнее было то, что моя машина стояла между мной и слишком любопытными свидетелями.
— Вот, — сказал я, садясь на свое водительское место. — Это крепится здесь.
Он снова заколебался, потом заглянул в машину — этого мне хватило, чтобы применить прием, к которому я прибегал в случае необходимости. Моя левая рука ударила его по плечам, и я сжал то, что там было, изо всей силы.
Казалось, его тело взорвется — таким мощным был спазм. Я был уже в машине и рванул с места раньше, чем он стукнулся о мостовую.
Не спешить! Маскарад окончился так же, как в конторе Барнеса. Толпа кинулась ко мне. Одна женщина уцепилась за машину и футов пятьдесят пробежала рядом с ней. Я увеличил скорость, и она отстала. Я выбрался из потока машин, готовясь взлететь, но для этого мне не хватало пространства.
Улица поворачивала налево. Я устремился в нее; и это была ошибка: деревья склонялись над дорогой слишком низко, и я не мог взлететь. За следующим поворотом было еще хуже. Я замедлил ход и теперь курсировал с ограниченной городской скоростью, ища бульвар, достаточно широкий для незаконного взлета. Мысли начали успокаиваться, и я осознал, что признаков погони нет.
Мое знание «хозяев» пришло мне на помощь. Исключая «прямые совещания», титан существовал с помощью носителя. Он видел то, что видел человек, которым он управлял, воспринимал и передавал информацию через органы и теми средствами, которые имел в своем распоряжении его носитель. Казалось невероятным, чтобы кто-нибудь из слизняков мог искать мою машину иным способом, чем это делал слизняк, оседлавший полицейского. Сейчас, конечно, за мной уже охотятся другие паразиты, но ведь и они имеют только телесные способности и возможности своих носителей. Я решил, что мне не нужно придавать слизнякам большего значения, чем я придаю обычной толпе свидетелей, то есть попросту игнорировать их{ сменить район и забыть об этом.
Поскольку у меня оставалось едва ли полчаса времени, я решил, что мне нужно в качестве доказательства, — пленник, человек, которого захватили паразиты, и который мог бы рассказать о том, что происходило в городе. Я должен был спасти носителя. Я должен был захватить его, не повредив, не убив и не снимая с его спины наездника, и доставить Его в Вашингтон. У меня не было времени строить планы: я должен был действовать немедленно.
Как только я это решил, я увидел прохожего с подозрительно вздернутыми плечами. Он шагал как человек, который уже видит свой дом и ужин. Я догнал его, окликнул:
— Эй!
Он остановился.
— А?
Я сказал:
— Я только что из Сити-Холл. Залезайте ко мне в машину. У нас будет «прямое совещание».
Он недоуменно спросил:
— Сити-Холл? О чем вы говорите?
Я ответил:
— Изменение в планах. Не теряйте времени. Залезайте.
Он поспешил от меня прочь. Я прыгнул и схватил его за плечи.
Но ничего не случилось — кроме того, что рука сжала костлявое человеческое тело, и сутулый от природы прохожий начал вопить.
Я прыгнул в машину и убрался оттуда поскорее. Отъехав за квартал, я замедлил ход и обдумал происшедшее. Был ли я настолько переутомлен, что мне повсюду мерещились титаны, даже там, где их не было?
Нет! Через мгновение я уже мог с упрямством Старика смотреть фактам в лицо. Последний факт означал только то, что я поймал человека — одного из десяти, который почему-либо не был еще завербован. Я увеличил скорость и стал подыскивать новую жертву.
Ею оказался мужчина средних лет, который поливал лужайку перед домом. Он выглядел вполне нормально, и я поначалу хотел миновать его. Но у меня уже совсем не оставалось времени, а свитер, который носил в жару мужчина, подозрительно выпячивался. Если бы я видел его жену на веранде, я проехал бы дальше, так как на ней был пляжный костюм, и потому она не могла быть захвачена слизняком.
Он взглянул на меня, как только я притормозил.