Старик пожал плечами И продолжил:
— Чтобы заставить людей смириться с приказом обнажать хотя бы плечи, потребовались решительные действия. Президенту уже заявлялись протесты по поводу морали. Даже приходила делегация, называвшая себя «Матери Республики», или какая-то чепуха вроде этого.
— И Президент в такое время тратит время на это?
— Макдоноу встречал их. Однако он впутал меня в это дело. — Старик выглядел несчастным. — Мы сказали им, что они не смогут увидеть Президента, пока не разденутся догола. Это остановило их.
Я усмехнулся, но затем вспомнил зоопарк, бедного Сатану, и мне стало не до шуток.
— Вы должны были заставить их.
— Что заставить?
— Заставить их раздеться.
Старик пожевал губами.
— Что привело тебя к такому заключению?
Я рассказал ему более подробно о том, что видел, когда Варгас подставил слизняку беззащитного Сатану.
— Эта обезьяна начала двигаться сразу же, как только тварь коснулась основания позвоночника. Я уверен, что слизняки предпочитают седлать своего носителя поблизости от мозга. Но вполне вероятно, они могут оседлывать человека и снизу, через штаны, и таким образом добираться до спинальной хорды.
— Гм… А ты вспомни, сынок: первый раз, когда я обыскивал толпу, я заставлял каждого раздеваться догола. Это не было случайным.
— Думаю, вас можно оправдать. Люди могли утаить слизняка где-нибудь на теле. Возьмем теперь, к примеру, эти унылые штанишки, что на вас. Паразит мог залезть в них, и это сделало бы вас похожим на любителя носить ранец на заднице.
— Ты хочешь, чтобы я снял их?
— Я могу сделать кое-что получше. Я сделаю вам захват «Канзас-Сити».
Мои слова звучали шуткой, но я не шутил. Я сграбастал его за штаны и убедился, что он чист. Он подчинился с милой улыбочкой, а затем проделал со мной то же самое.
— Но не можем же мы, — пожаловался он, садясь, — ходить всюду и шлепать женщин по задницам. Этого не будет!
— Вы должны это делать, — сказал я. — Или должны заставлять каждого раздеваться.
— Мы проведем кое-какие эксперименты.
— Какие?
— Ты знаешь, что такое броня для шеи и головы? Ничего, кроме того, что внушает человеку чувство безопасности. Я велю доктору Хорасу надеть на обезьяну такую броню, чтобы слизняк не смог добраться ни до чего, кроме ног. И посмотрим, что получится.
— О да. Но не используйте обезьян, босс.
— Почему?
— Ну… они слишком похожи на людей.
— Черт возьми, малыш! Нельзя же сделать омлет…
— … Не разбив яиц? О’кей, но не нравится мне все это.
XXI
Следующие несколько дней я проповедовал бесстыдство и попутно отвечал на дурацкие вопросы о том, что титаны едят на завтрак, и объяснял, как обезвредить человека, который захвачен. Я считался «экспертом», но мои ученики, казалось, были уверены в том, что знают о слизняках больше, чем я.
Титаны продолжали удерживать Красную зону, но, как мы надеялись, они не могли выйти из нее незамеченными. Мы имели это в виду и не делали попыток прорваться к ним снова, потому что буквально каждого нашего человека слизняк обязательно захватывал в качестве заложника. От Объединенных Наций помощи не было. Президент настаивал на том, чтобы проводить кампанию «Голая Спина» в глобальном масштабе, однако этот вопрос заволынили, направив его для расследования в комитет. Все дело заключалось в том, что нам не верили. Это давало нашему врагу огромное преимущество — только тот, у кого пожар, верит в огонь.
Некоторые нации оказались в безопасности благодаря своим обычаям. Например, финны ежедневно ходили в сауну в компании друзей. Японцы считали для себя необходимым время от времени раздеваться. Жители жаркого пояса также находились в относительной защищенности в силу климатических условий. Французы слыли энтузиастами-нудистами и любили раздеваться, на уик-эндах по крайней мере. Но в странах, где скромность что-нибудь да значила, слизняк мог оставаться незамеченным до тех пор, пока от его носителя не начинало вонять. Это были Соединенные Штаты, Канада и Англия, особенно Англия.
В Лондон отправили трех слизняков (на обезьянах, конечно). Я понял так, что Король хотел подать такой же пример своим подданным, как и наш Президент своим. Но премьер-министр, подстрекаемый Архиепископом Кентерберийским, не дал ему это сделать. А Архиепископ не удосужился даже взглянуть на паразитов. Мораль казалась им делом более важным, чем мирская опасность. Ничего об этом не появилось и в новостях, и английская кожа ни разу не выставлялась напоказ холодным пристальным взглядам соседей.