Но большинство из их «художеств» вызывает одну лишь тошноту, и я не хочу вдаваться в подробности. Я один среди немногих, кто видел подобные вещи; я смотрел их как профессионал. И я надеюсь, что Мэри не придется смотреть такое. Но если она и увидит эти кассеты, то никогда не скажет мне, смотрела она их или нет.
В этих записях была одна вещь, настолько возмутительная, настолько чертовски отвратительная, что не знаю даже, упоминать ли о ней. Но чувствую, я должен это сделать. Среди рабов, тут и там, были мужчины и женщины, люди (если вы можете назвать их людьми) без слизняков — опекуны паразитов — ренегаты…
Я ненавижу слизняков, но из них двоих — паразита и ренегата — я убью ренегата.
Мы отступали по всем фронтам. Наши методы были эффективными только в предотвращении их распространения, да и то не полностью. Чтобы вести со слизняками прямую борьбу, нам придется бомбить собственные города без всякой уверенности, что при этом мы убиваем горбы на спинах людей. Мы нуждались в оружии, которое убивало бы слизняков, но не людей. Это позволило бы нам спасти наших соотечественников. Но таким оружием мы не располагали, хотя многие ученые вплотную занимались его разработкой. «Усыпляющий» газ был бы совершенным средством, но нам просто очень повезло, что такого газа не было накануне вторжения, иначе слизняки могли бы использовать его против нас! Что касается военного потенциала Соединенных Штатов, то слизняки имели его сейчас в таком же количестве, как и свободные люди, если не больше.
Итак, тупик, безвыходная ситуация, причем время на их стороне. Были дураки, которые хотели сбросить водородные бомбы на города в долине Миссисипи, уничтожив там все существующее. Но это все равно, что вылечить рак губы, отрубив голову. Эти «смельчаки» как бы уравновешивали своих близнецов, которые в упор не видели слизняков, не верили в них и были уверены, что все дело в тираническом заговоре Вашингтона. Этой второй категории становилось меньше с каждым днем, но не потому, что они изменили свое мнение, а потому, что «бдительные» проявили очень большое рвение.
Была и третья группа. В нее входили люди с гибким умом, склонные к компромиссам. Эти «благоразумные» стояли за переговоры.
Они полагали, что мы можем «иметь дело» с титанами. Один такой комитет, делегация от оппозиционной партии в Конгрессе, действительно пытался осуществить это на практике. Минуя госдепартамент, они вошли в контакт с губернатором штата Миссури через коммуникации Янтарной зоны, не сомневаясь в своей безопасности и в своем дипломатическом иммунитете. Это им, естественно, «гарантировали» титаны. Они отправились в Сент-Луис, и больше их никто никогда не видел. Обратно они посылали сообщения; я видел одно такое: «Приезжайте! Вода чудесная!»
Подписывают ли бычки соглашения с мясниками?
Северная Америка оставалась пока единственным известным в мире очагом инфекции. Со стороны Объединенных Наций, помимо предоставления космических станций в наше распоряжение, была предпринята единственная акция. Голосованием (двадцать три страны воздержались) определили ситуацию у нас как «гражданские беспорядки» и призвали каждого члена ООН оказать помощь законным правительствам Соединенных Штатов, Мексики и Канады.
Это была ползучая война, безмолвная война, с битвами, проигранными нами раньше, чем мы узнавали, что они произошли. Обычное оружие было почти бесполезно, кроме разве поддержания порядка в Янтарной зоне, — и сейчас от канадских лесов до мексиканских пустынь было в два раза меньше территории, контролируемой людьми, чем слизняками. В дневное время повсюду было безлюдно, если не считать наших патрулей. Ночью из Красной зоны возвращались разведчики. Прибегали оттуда и собаки — и, естественно, другие твари.
За всю войну только раз использовали атомную бомбу — против «летающей тарелки», приземлившейся около Сан-Франциско, южнее Берлингема. Уничтожение ее соответствовало официальной доктрине ведения военных действий, но сама эта доктрина подверглась критике. Существовало мнение, что «тарелку» следовало бы захватить для изучения. Что касается лично меня, то мои симпатии склонялись к тем, кто предпочитал сначала стрелять, а потом изучать.
К тому времени, когда доза отпущенных врачом таблеток перестала на меня действовать, передо мной предстала картина Соединенных Штатов. И то, что я видел, я не мог бы вообразить даже там, в Канзас-Сиги, — Страну Ужаса и Террора. Друг мог убить друга; жена разоблачала мужа. Слух о появившемся где-либо титане собирал толпу с Судьей Линчем в авангарде. Легкий стук в дверь среди ночи вызывал в ответ выстрел в дверь. После наступления темноты честной народ оставался дома; по улицам бродили только собаки.