— Но ты вправе отбросить мой вариант. Во всяком случае, опыта общения с ними у тебя больше, чем у других агентов, которые у меня есть. Я думаю, ты уже отдохнул и поправился, если не считать этого маленького ожога на пальцах. Может быть, мы еще отправим тебя в Москву и ты все увидишь своими глазами. Обдумай это. Ты свободен до завтрашнего дня.
— Спасибо. Огромное спасибо. — Я переменил тему: — А что вы планируете для Мэри?
— Почему ты суешь нос не в свое дело?
— Я женат на ней.
— Ну и что?
— Господи боже! И вы даже не хотите пожелать мне счастья?
— Что поражает меня больше всего, — сказал он медленно, — это то, что у тебя есть счастье, о котором человек только и может мечтать. Я даю тебе мое благословение, если оно чего-либо стоит.
— О… Ну, спасибо. — Вплоть до этого момента мне и в голову не приходило, что Старик, вероятно, причастен к тому, что наши с Мэри отпуска так удобно совпали. — Послушай, папа… — сказал я. Уже второй раз за один месяц я назвал его так. Подобное обращение заставляло Старика переходить к обороне.
— Что? — отозвался он растерянно.
— Ты все время знал, что я и Мэри поженимся. Ты планировал это.
— А? Не будь смешным. Я верю в свободу воли, сынок. И в свободу выбора. Вы оба имели право на отпуск; остальное было делом случая.
— Гм… Случайностей вокруг нас не бывает. Но это неважно; я доволен результатом. Теперь о деле. Дайте мне чуть больше времени рассчитать свои возможности. А пока я навещу косметиков насчет резинового уха.
XXVI
В конце концов мы отказались от попытки проникнуть в Красную зону. Оценочная группа пришла к выводу, что у меня не было шансов перевоплотиться в ренегата. Вопрос стоял так: «Как человек становится ренегатом? Почему титаны верят ему?» Ответ напрашивался сам: слизняк знает сознание своего носителя. Он знает, что тот прирожденный ренегат и годится для этой роли. Но сначала слизняк должен изучить всю глубину подлости этого человека.
Мы сделали такое заключение, следуя логической необходимости. Это была человеческая логика, но она могла быть и логикой слизняков тоже, поскольку исходила из того, что могут слизняки и чего не могут. Что касается меня самого, то я не сумел бы даже под глубоким гипнотическим внушением представить себя кандидатом в ренегаты. Так парни-психологи решили этот вопрос, и на это я ответил им: «Аминь!»
Может показаться нелогичным, что титаны «освобождают» человека, вместо того чтобы использовать его в качестве носителя. Эти твари черпали в ренегатах запас «доверенных благонадежных» для своей «пятой колонны». Несомненно, ренегаты проникали в Зеленую зону. Их невозможно было отличить от нормальных людей и потому так трудно было ловить.
Подготовка к выполнению задания шла своим ходом. Я освежил под гипнозом знания в тех языках, в которых нуждался. Мне выработали «личность» и дали много денег. Удобный в обращении ультра-микроволновый передатчик новой модели был размером не более булки хлеба. Его хорошо изолированная сконцентрированная энергия не заставляла счетчик Гейгера даже волноваться.
Меня планировали забросить сквозь радарный щит русских через антирадарное «окно». Оказавшись на месте, я должен буду сделать заключение: инфицирована русская территория слизняками или нет. Затем должен буду передать свой рапорт на космическую станцию — ту, которая окажется в поле зрения, то есть на линии связи. Сделав доклад, я волен вернуться назад пешком, верхом, стилем «кроль», или, если смогу, воровством или подкупом организовать свое возвращение оттуда.
Но мне так никогда и не представился шанс использовать все эти возможности. «Летающая тарелка» приземлилась в Пас-Кристиан.
Эта третья «тарелка» была единственной, которую видели после посадки. Первую слизняки спрятали, а от берлингеймской осталась лишь радиоактивная память. Но пас-кристианскую все-таки засекли на земле.
Ее обнаружила космическая станция «Альфа» и зарегистрировала как «чрезвычайно большой метеорит». Эта ошибка объяснялась огромной скоростью, с которой «тарелка» шла на посадку. Примитивный радар шестидесятилетней давности засекал такие «тарелки» много раз, особенно когда они кружились в атмосфере, разведывая нашу планету. Но наш современный радар ловил «тарелки» там, где их не было видно. Нынешнее оборудование слишком специализировано.
Есть и другие селекторные устройства, но ни одно из них не видит объект, движущийся со скоростью более десяти миль в секунду. Единственным исключением являются радары, установленные на космических станциях, регистрирующих метеориты.