— Спасибо, сэр. Мы просто хотим проинспектировать захваченный корабль.
— Да, сэр. Пойдемте, я провожу вас, сэр.
Он пошел с нами, решая трудную задачу: эскортировать ему Старика или Мэри. Мэри победила. Я следовал за ними, настроив себя на наблюдение за всем тем, что происходило вокруг, игнорируя юнца. Эта часть страны представляла собой сплошные джунгли. «Тарелка» была окружена зарослями, и Старик держал пистолет наготове, когда мы шли через них. Юнец сказал:
— Будьте осторожны, сэр, смотрите туда, куда ступаете.
— Слизняки? — спросил я.
Он помотал головой.
— Коралловые змеи.
В этой заварушке ядовитая змея казалась такой же милой, как золотистая пчелка, но я решил отдать должное его предупреждению. Поэтому и смотрел вниз, когда произошло следующее.
Сначала я услышал громкий крик. Затем — господи, помилуй! — на нас напал бенгальский тигр.
Наверное, первый выстрел сделала Мэри. Второй был мой или офицера. Старик выстрелил последним. Между нами говоря, мы продырявили зверя так, что из него никогда не выйдет хороший ковер. Слизняк, сидевший на нем, был невредим, и я сжег его своим вторым залпом. Паренек взглянул на него без интереса.
— Ну, — сказал он, — я думал, что мы вычистили этот груз.
— Какой груз? — спросил я.
— Один из первых транспортных танкеров, которые они выслали. Настоящий Ноев ковчег. Мы перестреляли всех — от горилл до белых медведей. Скажите, на вас когда-нибудь шел дикий буйвол?
— Нет, и не хотел бы этого.
Мы быстро вышли из зарослей и оказались рядом с кораблем титанов, вид которого отнюдь не успокоил мои нервы, скорее наоборот. Не то чтобы в нем было что-то устрашающее. Нет. Но он весь был какой-то неправильный. Несмотря на его искусственное происхождение, каждый без слов понял бы, что он сделан не людьми. Почему? Не знаю. Его поверхность отливала тусклым зеркалом, и никаких отметок на нем — следов стыковки частей или чего-нибудь в этом роде. Без них невозможно было сказать, как он был собран. Поверхность была гладкой, как лысина Джо.
Я смотрел и думал: из какого же материала он сделан? Металл? Конечно, это должен быть металл. Но так ли это? Но если это металл, то он непременно нагрелся бы в результате посадки. Я потрогал его — не горячий и не холодный, вообще никакой. Я заметил еще вот что: корабль такого размера, садящийся на большой скорости, неизбежно испортил бы пару акров земной поверхности. Здесь же — ни клочка пострадавшей площади. Заросли вокруг оставались зелеными и буйными.
Мы поднялись к зонтичному устройству — воздушному шлюзу или чем он там являлся. Его край слегка покорежила маленькая «грязная черепаха». Броня же самого танка смялась при столкновении как картонная коробка. А между тем «грязные черепахи» считаются очень прочными; недаром они выдерживают погружение в воду на глубину шестисот футов.
Как бы там ни было, после встречи корабля с танком шлюз уже не мог закрываться.
Старик повернулся ко мне.
— Ждите с Мэри здесь.
— Уж не хотите ли вы сами войти туда?
— Да. В нашем распоряжении может оказаться очень мало времени.
Юнец заговорил:
— Я останусь при вас, сэр. Так приказал командир.
— Очень хорошо, сэр, — согласился Старик. — Пойдемте вместе. — Он заглянул через край, затем встал на колени и с помощью рук стал спускаться вовнутрь. Офицер последовал за ним. Я почувствовал, что меня будто обожгло, но желания обсуждать приказы у меня не возникло.
Они исчезли в люке. Мэри сказала:
— Сэм, не нравится мне все это. Я боюсь.
Я боялся сам, но не ожидал, что будет бояться она.
— Я позабочусь о тебе, — ответил я и обнял ее.
— Мы должны оставаться здесь? Он не сказал ничего определенного.
Я принял во внимание этот довод.
— Если хочешь вернуться в машину, я провожу.
— Ну… нет, Сэм! Я полагаю, мы должны остаться. Подойди ко мне ближе. — Она дрожала.
Я не знаю, сколько прошло времени до того момента, когда они наконец высунули свои головы. Офицер выбрался наверх. Старик велел ему стоять на страже, а нам скомандовал:
— Пошли! Я думаю, опасности нет.
— Черта с два! — сказал я, но все же пошел, поскольку Мэри уже направилась к люку.
— Имейте в виду, — предупредил Старик, — здесь всюду низкий потолок. Не ушибитесь.
Мысль о том, что негуманоидные расы должны производить негу-маноидные работы, очевидна до банальности. Однако очень мало людей были когда-либо внутри венерианского лабиринта и еще меньше видели марсианские руины — и среди этих немногих меня, увы, не было. Не знаю, чего я ожидал. На первый взгляд внутренняя часть «тарелки» выглядела не слишком пугающей, но именно это и казалось странным. Все, что здесь находилось, было создано не человеческими мозгами; здесь в своем творчестве не пользовались такими привычными для нас понятиями, как прямой угол или прямая линия, а возможно, и вообще считали их ненужными или необязательными. Мы очутились в маленьком сплющенном помещении, откуда дальше пробирались через трубу около четырех футов шириной, казавшуюся ввинченной в корабль. Ее поверхность пылала красноватым светом.