Предостеречь все другие нации, обратиться к ним за помощью, и не быть слишком щепетильными насчет соблюдения международных законов, так как борьба велась за выживание всего человечества, против внешнего вторжения. Не имело значения, откуда пришла угроза — с Марса, Венеры, спутников Юпитера или из какой-нибудь внешней системы. Главное — отразить вторжение.
Уникальным даром Старика была способность делать логические выводы, оперируя непривычными, невероятными фактами так же легко, как и банальными. Большинство умов капитулируют перед лицом фактов, противоречащих общепринятым представлениям. «Я не могу в это поверить» — вот единственный довод, который приводят в подобных случаях высокопоставленные мнимые ученые, выспренные интеллектуалы и прочие.
Но это не относилось к Старику — недаром его доклады выслушивал сам Президент.
Охранники службы безопасности задали нам работы. Рентген пропищал «бип», и я выложил пистолет. Мэри вытащила свой прогулочный арсенал; машина издала при этом «бип» четыре раза. Старик сдал трость, не дожидаясь, пока ему скажут.
Аудиокапсулы наших телефонов обнаружили и рентгеновские лучи, и металлоискатели, но у охранников не было инструментов для хирургических операций. Состоялось экстренное совещание, и начальник охраны решил, что предмет, вживленный в плоть, нет необходимости квалифицировать как оружие. Они взяли у нас отпечатки пальцев, сфотографировали сетчатку глаз и провели в приемную. Старик шмыгнул в дверь, чтобы увидеть Президента одного.
Спустя некоторое время мы прошли в кабинет. Старик представил нас, я стал заикаться, а Мэри даже поклонилась. Президент сказал, что рад нас видеть, и изобразил улыбку, которую вы видели на стереофотографиях. Он заставил нас почувствовать, что он действительно рад нас видеть. Я почувствовал тепло внутри и больше не смущался.
Старик велел мне доложить обо всем, что я делал, видел и слышал на последнем задании. Я пытался поймать его взгляд, когда подошел к убийству Барнеса, но он не глядел на меня. Поэтому я опустил в своем рапорте приказ Старика стрелять и представил дело так, будто я выстрелил, спасая другого агента — Мэри, когда увидел, что Барнес вытащил свой пистолет. Старик прервал меня:
— Докладывай все полностью.
Таким образом, я добавил приказ Старика стрелять. Президент бросил на Старика выразительный взгляд — единственное чувство, которое он выказал. Я продолжил рассказ о паразите вплоть до настоящего момента, поскольку никто меня не останавливал.
Затем была очередь Мэри. Она мямлила, пытаясь объяснить Президенту, какую реакцию она ожидала в ответ от нормальных мужчин — и все получила от мальчиков Маклайнов, сержанта и Барнеса. Президент помог ей, улыбнувшись тепло и сказав:
— Моя дорогая юная леди, я совершенно вам верю.
Мэри покраснела. Президент слушал дальше, не перебивая, пока она не закончила, потом несколько минут сидел неподвижно. Наконец, он сказал Старику:
— Эндрю, твой отдел неоценим. Твои донесения порой имели решающее значение в критические моменты истории.
— Это означает «нет», не так ли?
— Я не сказал этого.
— Почти сказал.
Президент пожал плечами.
— Я только предполагаю, что твои молодые люди ошибаются, Эндрю. Ты гений, но даже гении делают ошибки.
— Видишь ли, Том, я предвидел это. Вот потому и привел свидетелей. Их ни накачивали наркотиками, ни инструктировали. Позови команду своих психиатров. Попытайся потрясти их истории.
Президент покачал головой.
— Я уверен, что ты лучше разбираешься в таких вещах, чем любой из тех, кого я смогу прислать тестировать их. Возьми хотя бы этого молодого человека — он готов рискнуть быть обвиненным в убийстве, выгораживая тебя. Ты вдохновляешь на верность, Эндрю. Что касается этой молодой леди… действительно, Эндрю, я не могу начать то, что будет расценено как война, основываясь на женской интуиции.
Мэри сделала шаг вперед.
— Господин Президент, — сказала она очень убежденно. — Я знаю. Я все время знала. Не могу вам объяснить, почему я это знаю, но это не были нормальные мужчины.
— Это, — ответил он, — не может служить очевидным объяснением — то, что они, действительно… мм… «гаремные евнухи». Извините, мисс. Всегда есть такие горемыки. По случайности вам встретилось их четверо в один день.